- И где же вы остановились?
- У одной знакомой, - ответил Измайлов уже спокойней. И добавил: Старой знакомой.
- Простите, как фамилия этой знакомой?
- Сейчас - не знаю...
Захар Петрович вдруг почувствовал, что такой ответ не понравился Зарубину. Тот нахмурился.
- Девичья фамилия - Хижняк, - поправился Захар Петрович. - Знаете, интересоваться теперешней было как-то неудобно... Я знаю ее как Хижняк...
Степан Герасимович некоторое время раздумывал, постукивая пальцами по столу.
- И все прошло спокойно, без эксцессов? - спросил наконец он.
- Да какая-то глупая сцена... - начал было Измайлов.
- Глупая? - сердито перебил его Зарубин.
И, сдержавшись, протянул бумагу, написанную от руки.
Это было заявление в обком партии от некоего Белоуса Д. Ф. Написано корявым почерком и с грамматическими ошибками. Белоус писал:
"Моя жена, Марина Антоновна Белоус, возвращалась от родственников из Зорянска. Я не знаю, как у них произошло в поезде, но она уверяет меня, что компания мужчин в ее купе вела себя по-культурному. А может быть, они притворялись. Особенно зорянский прокурор З. П. Измайлов. Когда они приехали в Рдянск, вышеназванный прокурор города Зорянска напросился в дом моей жены под видом поздравить ее с днем рождения. Моя жена сказала, что с ними увязался другой мужчина. Звать его Альберт, а фамилию он скрыл. Но никакого Альберта в моей квартире не было, когда я утром пришел с дежурства. И не знаю, обманывают меня насчет Альберта или они договорились так с прокурором, чтобы отвести мне глаза. Что сам видел, то и сообщаю. Кроме моей жены и Измайлова, я никого в квартире не застал. Зато налицо были следы пьянки.
То, что прокурор Измайлов провел ночь в моем доме и с моей женой, вам подтвердит мой сосед Заикин Афанасий Семенович. Он видел, как Измайлов рано утром уходил из нашей квартиры, после того как я его выгнал.
Убедительно прошу партийные органы разобраться в поступке гр. Измайлова и наказать. Он разрушил мою семью, воспользовавшись положением прокурора. Государство дало ему эту должность и звание не для того, чтобы приходить в чужие дома с подлыми и низкими намерениями. Если таким доверять власть, то честным и трудовым людям деваться будет некуда..."
Измайлов читал заявление и мучительно соображал, когда Зарубин получил этот документ.
...Выходит, Белоус сразу же утром, после ухода Захара Петровича из квартиры Марины, отправился в обком. Да, скорее всего, это было именно так, иначе заявление не попало бы так скоро к Зарубину. Измайлов припомнил, что облпрокурор исчезал во время утреннего заседания.
Измайлов кончил читать и вернул заявление Зарубину. Тот положил перед Захаром Петровичем пуговицу.
- Ваша? - коротко спросил Зарубин.
Это была обыкновенная пуговица, металлическая, с гербом, какие пришиваются на обшлага. Измайлов невольно посмотрел на рукава своего форменного пиджака.
На левом одной пуговицы не хватало...
- Возможно, моя... - растерянно сказал он.
А ведь вчера она была. И Галя никогда не допустила бы такой неряшливости в костюме мужа.
И вот эта безделица, в другое время - пустяк, явилась последней точкой.
"Ну и дурак же этот Белоус! - подумал со злостью Захар Петрович. Выставлять на позор жену..."
- Все было не так, - глухо сказал он.
- Когда мне передали это, - брезгливо кивнул на заявление Зарубин, я подумал: клевета... Скажите, вы действительно ночевали у этой Хижняк-Белоус?
- Ночевал.
- Мужа дома не было?
- Не было.
- Значит, вы были с ней только вдвоем?
- Почему! Ночевать остался и этот самый Альберт Ростиславович.
- Выходит, Белоус врет, что застал только вас?
- Понимаете, и в самом деле, когда Белоус пришел утром, Альберта Ростиславовича уже не было...
- Значит, все-таки не врет...
- Не врет, - сказал Измайлов растерянно.
И эта растерянность не прошла незамеченной.
Зарубин взял заявление, положил в сейф. Посмотрел на часы, на Измайлова.
- Придется вам писать объяснение, - сухо произнес он.
- Объяснение?! - вырвалось у Захара Петровича. - На это... на этот... - Он никак не мог подыскать нужного определения.
- Да, объяснение, - раздраженно сказал облпрокурор. - Мы должны выслушать и другую сторону.
Он положил в сейф и пуговицу.
"Я уже - другая сторона", - с горечью и недоумением подумал Измайлов.
- Не знаю, поверите ли вы мне, - глухо сказал он.
Степан Герасимович чуть усмехнулся.
- Презумпция невиновности распространяется и на прокуроров...
- Когда представить? - спросил Захар Петрович.
- Чем скорее, тем лучше. - Он подумал и закончил: - Разобраться в этой истории я поручу Авдееву. Считайте это служебной проверкой...
* * *
Ольга Павловна Ракитова, помощник прокурора Зорянска, пошла на машиностроительный завод в воскресенье. Это было 30 июня. Вчера "самсоновские" трудились, так сказать, по закону: последняя суббота месяца всегда была рабочей на предприятии. А вот сегодня...
День стоял жаркий. На небе выплеснулись редкие перья облаков. Легкий ветерок колыхал кроны деревьев, гонял по дорогам и тротуарам тополиный пух. Лето наливалось солнцем.
Уже подходя к воротам завода, Ольга Павловна заметила, что стоянка личного транспорта, огороженная железной сеткой, заставлена машинами, мотоциклами, велосипедами.
На проходной ее встретили без всякого удивления. Словно в простые будни.
- Какие цеха работают? - спросила она у охранника, предъявляя свое удостоверение.
- Да почитай все, - ответил тот, скользнув профессиональным взглядом по книжечке.
Ракитова прошла на территорию и в нерешительности остановилась, размышляя, отправиться ли в административный корпус, чтобы поговорить с кем-нибудь из начальства, или же прямо в цех.
Она вспомнила наказ Измайлова: "Побеседуйте с людьми..."
Главный, сборочный цех находился далеко. Дорога, залитая гладким асфальтом и обсаженная молодыми яблонями, казалась бесконечной оттого, что была пуста. Где-то впереди, возле громады бетонной коробки, двигались автопогрузчики.
Ольга Павловна зашагала вперед. Территория сверкала чистотой. Недавно прошла поливальная машина. От асфальта парило.
"Даже поливалка сегодня работает, - отметила про себя Ольга Павловна. - Хозяйственный мужик Самсонов..."
Сзади зашумел мотор. Ракитова оглянулась. Из боковой аллеи выехал пустой автокар. Молоденькая девушка в комбинезоне, со сбившейся косынкой на голове, остановила свой транспорт возле Ольги Павловны.
- Куда вам?
- В сборочный, - ответила Ракитова.
- Давайте подвезу, - сверкнула белым рядом крепких зубов хозяйка автокара.
Ольга Павловна колебалась. Удобно ли? Все-таки представитель прокуратуры... Но предложение было таким сердечным и бесхитростным, что она решилась ступить на железную платформу.
- Держитесь, - посоветовала девушка.
Ольга Павловна взялась за металлическую доску сзади водителя.
Когда они таким образом подкатили к главному корпусу, кар лихо развернулся около огромных дверей и стал. Кто-то окликнул девушку. Возле красного щита с противопожарным инструментом стояла группа парней, куривших возле бочки с песком.
Ольга Павловна даже не успела поблагодарить - водительница соскочила со своего места и пошла к парням. А Ракитова - в цех.
Да, работа шла вовсю.
По воздуху, поддерживаемые железными руками, двигались агрегаты. Десятки людей были заняты в различных операциях.
- Вам кого? - перекрикивая шум, спросил у помпрокурора молодой парнишка. На шее у него, как праздничная гирлянда, висели на проволоке какие-то детали.
- Начальника цеха, - так же громко ответила Ольга Павловна.
- Щукина? Вон он, у себя, - показал куда-то наверх паренек.
Почти под самым потолком виднелось нечто вроде домика, державшегося бог знает на чем.