– Кто там?
– Всё те же, Сашенька…
Сергеича передернуло: подружка думает – нашла себе дурачка! Открыл дверь на цепочке и пристально посмотрел. Сделал вид, что озабочен долгим отсутствием. Не для того договаривались, чтобы бросать в одиночестве.
– Как ты? – сказала Филькина. А в глазах холод открытый сквозит.
Лушников прошел в комнату и сел на диван. Виду не подает, что слышал разговор. Он и про телефон-то впервые узнал. И она еще говорит, что концы с концами едва сводит.
Филькина села на краешек стула. Опять ей некогда. Укольчик в жопу – и бегом по асфальту. Дочь с ребенком одна тоже. Варить надо, стирать.
– Знаешь, мне тоже некогда, – сухо произнес Александр Сергеевич.
– Ты что это, Сашенька! Разве же можно тебе?…
– Нет!
– Что с тобой, Шуронька… Шура…
Но тот был неумолим. Некогда ему тоже сегодня, решил в баньку сходить, попариться…
– Тогда подпиши бумагу, что отказываешься от инъекций! – тявкнула Филькина. – Чтобы никто не отвечал!..
– Вам надо – вы и подписывайте. Где квитанция об отправке письма?
– Какого?! – удивилась Филькина и глядит святыми глазами. Словно впервые слышит.
Сергеич выкатил на нее глаза, молча разинув рот.
– Ты не веришь мне, что ли?! – спохватилась Филькина.
– Не надо, Тома… Дай мне квитанцию, чтобы я знал. Почему мне не отвечает никто?
– Это ты у него спроси. У сына… у своего.
– Приедет – спрошу.
– Ага! Приедет он тебе! Жди!..
Лушников тихо радовался. Змею пригрел, а та тихой сапой дела творит. Тепличное растение. Синичка тощая. Клювиком щелк-щелк. Крылышками порх – и полетела! К себе в гнездо.
– Не будешь писать, что ли, расписку? – напирала та.
– Не обязан…
– Ветеран хренов…
– Вот как ты запела! Именно! Заслуженный ветеран всех войн и народов. А ты можешь идти – не мотай мне нервы, невеста хренова!..
Разругались в пух и прах. Впервые за истекший год.
Тамара Борисовна подхватила на ходу в коридоре сумки и выскочила из квартиры, хлопнула дверью. Та отскочила от косяка и осталась в таком положении.
Хозяин подошел. Выглянул в пустой коридор и снова закрыл на одну лишь защелку. Он не собирался быть долго в доме. Он еще себя покажет. Бегают тут со шприцами, а он им должен заднюю часть свою подставлять.
От ссоры у него даже появился аппетит. Давно надо было поругаться. Подошел к холодильнику. Вынул оттуда колбасу. Налил себе стопку. Тут же тяпнул, не садясь за стол, отрезал большой кусок колбасы и пошел с ним по квартире, косясь по углам. Он еще покажет себя.
Потом собрался, взял паспорт, наградные документы, договор на телефон, и пошел на улицу. По пути зашел к Гирину. Тот оказался дома. Составить компанию не отказался. И через полчаса они уже очутились в ООО «Электросвязь».
Разговор у Гирина с дамой за стеклянной перегородкой оказался короткий. Если не вернете самовольно переставленный телефон – завтра же уйдут четыре «телеги». Одна в суд, другая в прокуратуру. Третья – Президенту страны. А четвертая – прямиком в Гаагский суд. Почему так? А потому, чтобы неповадно было больных фронтовиков обижать. Нашли себе под силу.
Дама за стеклом морщила лицо. Странно ей это слышать, потому что не может такого быть, чтобы телефонную точку перебросили какой-то Тамаре Борисовне. Но обещала помочь. Прямо сейчас же.
– Телефон имеется. Провода есть, а разговора никакого нету, – утверждал Лушников. – Вот мои документы.
И протянул в окошко квитанции об оплате и договор.
– Самовольство какое-то. Разберемся сегодня же, дедушка. Идите домой.
– Спасибо, внучка…
Развернулись и гордо пошли к выходу. Гирин – с сознанием собственного величия. Лушников – ругая себя за тот день, когда познакомился с Тамарой Борисовной и согласился через одного монтажника самовольно перекинуть телефонную точку. Медсестре позарез нужен был телефон на новой работе. Чего мужик не сделает, если женщина просит.
– Я их поставлю в позицию! – хмурил брови Гирин. – Моду взяли командовать!.. Идем ко мне, оттуда будем звонить, потому что под ними же не мокнет. Их если не тревожить – долго история протянется.
Вернулись к Гирину в квартиру. Два раза всего позвонили. А на третий им сообщили, что зря расстраивались. Телефонную пару кто-то перекинул случайно – вот связи и не было. Можете пользоваться.
Друзья довольны. Хоть маленькая, но победа. И двинули теперь в квартиру Лушникова. По пути тот сознался, как в действительности дело было. Пожертвовал телефон для подружки. Слезно просила.
– Подари еще чего-нибудь. Тебе же ничего теперь не надо. У тебя же никого нету, – ласково ворчал Гирин.
И Александр Сергеевич окончательно раскололся. Поведал о сотовом телефоне и разговоре на лестничной площадке. Двойную игру играла с ним шельма.