В тот момент, когда Ричард подошел ближе и что было сил ударил Пика в горло, окно разбилось, осыпав Ричарда осколками; стена воды обрушилась на гимнастический зал и вынесла всех его обитателей через обрушившуюся противоположную стену. Ричарда ударило по голове бревном, и все погрузилось во тьму.
Когда Ричард очнулся, было по-прежнему темно и нечем дышать. Он был в море. На глубине. Он начал отчаянно выгребать вверх, но вода тянула его книзу. Он продолжал молотить руками, и в конце концов, когда ему уже казалось, что легкие вот-вот лопнут, он вылетел на поверхность, набрал полную грудь воздуха и погрузился вновь. На этот раз не слишком глубоко. Длинная черная деревянная балка задела его, и он ухватился за нее. Это была потолочная балка гимнастического зала. Она была толстая и отлично держалась на плаву. Ричард понял, что шторм уже отшумел и унесся дальше, оставив после себя неспокойное море, над головой виднелось удивительно чистое небо, освещенное холодной полной луной.
Ричард осмотрел балку и содрогнулся. Ее дальний конец обломался и был заострен, словно отточенный карандаш, и это острие пронзило грудь Марго, словно булавка насекомое. Ее голова свешивалась набок и под действием волн и ветра моталась из стороны в сторону, словно на шарнире, причем влево она откатывалась дальше, чем вправо. Это зрелище напоминало собачек с кивающими головами, которых ставят у заднего стекла машины. Язык высунулся изо рта, словно она пыталась слизнуть последние капельки какой-то сладости. Мокрые волосы были зализаны назад, открывая лицо в синяках. В щеку глубоко вонзился осколок стекла. Руки болтались в воде, поднимаясь и опускаясь, словно она неистово подавала какие-то сигналы.
Балка перевернулась в воде, и Ричард перевернулся вместе с ней. Когда он вынырнул и вновь ухватился за бревно, голова Марго оказалась под водой, вверх торчали ноги: широко раздвинутые, согнутые в коленях, они бесстыдно демонстрировали в лунном свете ее трусики.
Ричард поискал глазами остров, но не нашел его. Волны были слишком высокими. Возможно, проклятый остров поглотила вода. А может, бревно далеко отнесло от берега. Не исключено, что Ричард уходил под воду и выгребал вверх десятки раз, только не помнил об этом. Рефлекторные действия. Боже, как же он ненавидел море!
И тут он увидел Пика. Тот вцепился в дверь. Он висел на ней, держась одной рукой за дверную ручку. Хозяин острова казался ослабевшим. Другая рука, очевидно, сломанная, бессильно болталась, море швыряло и мотало ее. Он не видел Ричарда. До Пика было футов десять. Волны то относили его подальше, то подгоняли ближе.
Ричард рассчитал время. Когда волны отогнали Пика прочь, Ричард отпустил балку и поплыл к нему, а когда море поднесло дверь к Ричарду, он уже был тут как тут. Ричард заплыл сзади, одной рукой обвил шею Пика, а другой рукой закрепил захват. Такой захват перекрывал доступ крови к мозгу.
Пик не хотел отрывать руки от двери, но ему пришлось ухватиться за руку Ричарда. Волны потащили их под воду, но Ричард отчаянно рванул наверх. Их выбросило на лунный свет, и Ричард откинулся на спину, держа Пика над собой. Ему самому было непросто удерживать голову над поверхностью. Пик слабо царапал ногтями руку Ричарда.
— Знаешь, что Хемингуэй говорил о смерти? — спросил Ричард. — Что это подарок. Так вот я тебе ее дарю.
Секунду спустя рука перестала царапаться, и Ричард отпустил Пика. Тот камнем ушел под воду и скрылся из виду.
Ричард подплыл к двери, забрался на нее и ухватился за ручку. Поискал глазами балку с нанизанной на нее Марго. Он заприметил ее вдалеке на гребне волны. Ноги Марго торчали как обломанный символ победы. Балка вновь перевернулась, и появилась голова Марго, затем она опять исчезла, и так продолжалось, пока балка не скрылась где-то в холмистой долине волн. Совсем рядом Ричард заприметил чек, выписанный Пиком. Он плясал на волне, словно маленькая плоская рыбка, сверкнул на мгновение в лунном свете и скрылся навсегда.
Ричард рассмеялся. Он больше не боялся моря, не боялся ничего. Волны бешено перекатывались через него, дверь затрещала и вдруг начала разваливаться. В руках у него осталась одна только ручка.
Джеральд Хаусман
Соколиный глаз
Боевые искусства дают нам еще кое-что, помимо здоровья или навыков борьбы. Это особая способность преодолевать границы собственных возможностей.
И вот я вернулся. Не знаю, к добру или к худу. Вернулся туда, где десять лет назад автобус упал с утеса в ущелье и кувыркался по склону до самой реки Два Дракона. Называйте это случайностью, если угодно, я же так не скажу. Судьба, рок, что угодно, но не случайность.