Три месяца прошло. Ещё раза два откладывалось начало суда.
Наконец, была назначена окончательная, как говорили, дата — 12 марта 1969 года.
И вдруг — новое странное и на первый взгляд невероятное событие. Накануне назначенного дня судебные власти в Мемфисе объявили, что между обвинением и защитой заключено соглашение: Рэй признаёт себя виновным и в обмен получает не электрический стул, а 99 лет тюрьмы.
Суда, же в общепринятом виде не будет. Не будет показаний свидетелей, не будет перекрестных допросов, не будет сомнений. Будет лишь выступление обвинителя, в котором он приведет основные доказательства виновности подсудимого в убийстве Мартина Лютера Кинга, будет выступление адвоката, в котором он согласится с неоспоримостью аргументов обвинения, и будет сообщение, что подсудимый признает себя виновным. Вот и всё.
Так оно и было. Суд начался 12 марта и в тот же день и закончился.
Обвинитель выступил перед присяжными с короткой, но энергичной речью, в которой заявил, что сомнений в виновности Джеймса Эрла Рэя нет, как нет сомнений и в том, что Рэй действовал в одиночку, что никакого заговора не было, а улик против подсудимого более чем достаточно, чтобы посадить его на электрический стул, но поскольку тот поступает благоразумно, признает себя виновным и тем самым избавляет всех от утомительной и дорогостоящей процедуры слушания дела, то обвинение согласно заменить электрический стул 99-летним тюремным заключением.
Защитник в ответ произнёс несколько комплиментов в адрес обвинителя и, не пытаясь защищать подсудимого, просил верить ему, что Рэй действовал в одиночку и что улик совершенно достаточно для того, чтобы посадить подзащитного на электрический стул. Однако, сказал защитник, поскольку Рэй проявил благоразумие, признал себя виновным, освободил суд от необходимости долгого, хлопотного и дорогостоящего слушания дела, то защитник согласен с гуманным требованием обвинителя о 99-летнем тюремном заключении.
Судья похвалил обвинителя, похвалил защитника, сказал, что раз обвиняемый благоразумно признал себя виновным, избавив суд и т. д., то разбираться тут не в чем, все ясно. Гуманный закон штата Теннеси позволяет, сказал судья, в подобных случаях безо всякого слушания дела приговорить обвиняемого, преступление которого достойно, конечно, смертной казни, к мере наказания, с которой согласны как обвинение, так и защита, то есть к 99 годам тюремного заключения.
Рэй выслушал приговор, растерянно крутя головой.
— Вы хотите что-нибудь сказать? — милостиво обратился к нему судья. — Последнее слово подсудимого?
Рэй встал, одёрнул рукава, посмотрел на своего защитника, потом на обвинителя, на присяжных, на судью.
— Ваша честь, — сказал он, — да, я хотел бы кое-что поправить…
Обвинитель, судья, защитник воззрились на него с некоторым удивлением.
— Нет, я не собираюсь менять что-нибудь из того, что уже сказал, — счёл нужным успокоить их Рэй. — Но я хотел бы кое-что дополнить…
— Что? — угрожающе спросил судья.
— Одну вещь надо сказать… насчет того, что я не согласен с мистером… — Рэй снова посмотрел вначале на защитника, потом на обвинителя, потом на судью.
— С кем вы не согласны? — спросил судья.
— С мистером Кларком.
— С каким мистером Кларком? — удивился судья.
— Мистером Рамсеем Кларком, — уточнил защитник Формэн.
— Мистер кто? — не расслышал судья.
— С мистером Кларком и мистером Эдгаром Гувером, — сказал Рэй.
— С мистером Кларком и мистером Эдгаром Гувером?! — В словах судьи прозвучало весёлое удивление.
— Но я не собираюсь ничего менять… — снова успокоил Рэй.
— Так с чем же вы не согласны? — спросил судья.
— С мистером Кэнейлом. С мистером Кларком, мистером Гувером и мистером Кэнейлом[3]. — Рэй добавил уже третье имя.
— Ну, понятно, понятно. С чем же вы всё-таки не согласны? — Терпение судьи начинало иссякать.
— Насчёт заговора, — тихо сказал Рэй. — Потому что…
— Что насчёт заговора? Какого заговора? — прервал его судья. — Ведь вы признали себя виновным!
— Я признал себя виновным, я виновен. — Рэй дёргал себя за рукава пиджака. — Но я не согласен насчёт того, что заговора не было… нельзя сказать, что заговора не было.
— Это уже не имеет значения, — судья решил поставить точку, — главное, что вы признали себя виновным. Ещё раз я вас спрашиваю: согласны вы признать себя виновным и получить 99 лет вместо электрического стула?