Глава шестая. Преступная чёрная точка
И ведь было к чему подключаться.
Оперативная машина «газон», фырча и ворча бензиновым животом, мчалась на место преступления. Машина была выкрашена в зелёный цвет и имела на борту надпись «Изыскательская». Но это было только с одной стороны. С другой она была покрашена в синий и надпись имела «Сантехника».
Шофёр Басилов жал на педали, рядом с ним трясся капитан. Гражданин Лошаков, к которому очень подходило слово «потерпевший», мучительно вздрагивал на заднем сиденье рядом с Васей и Таракановым. Потрясённый бандитским ограблением, он был ещё дополнительно ошеломлён тем, что попал в город Карманов.
«Как же это я промахнулся мимо Курска?» — мучительно раздумывал он.
— Вот оно! — закричал Лошаков. — Вот оно, место преступления!
Машина остановилась, и место преступления чуть-чуть отодвинулось, не давая колёсам себя.
В чистом поле, в чистом снежном поле лежало, как известно, место преступления. Ничтожной одинокою точкой под бесцветным небом. И ничего особенного в этом месте, конечно, не было. Только босые следы Лошакова, которые направлялись в город, как они думали, Курск, и следы санных полозьев, которые двигались в другую сторону.
— В город Картошин, — сказал старшина. — В Картошин поехали на рынок баранов продавать.
Машину развернули и поехали по следам санных полозьев в город Картошин, а место преступления осталось лежать в чистом поле под серым небом. Когда-нибудь послезавтра пойдёт снег, занесёт следы босых ног, растают к весне снега, вырастут на месте преступления клевер и ромашка девичья, и никто уже не узнает, что над ромашкою когда-то с гражданина Лошакова сняли сапоги.
«Вот так и ходи по земле, — размышлял Вася, — кто знает, простая ли это земля? А не место ли это прошлого преступления?»
Вася глядел на белые поля, на дальние деревни и видел там, вдали за снегами, колокольню, а под ней какую-то чёрную точку. И поля, и деревни, и колокольня, и особенно эта чёрная точка казались ему связанными с различными преступлениями.
— Точка, — сказал он, поднимая палец, — возможно, преступная.
— Что ещё за точка? — заворчал капитан. — Где бинокль?
Бинокль вытащили из-под сиденья, стёрли с него, так сказать, машинное масло и направили окуляры на точку, возможно, преступную.
— Санная подвода, — сказал капитан и передал бинокль потерпевшему. — Гляньте, не ваша ли?
Потерпевший долго пристраивал бинокль к носу, крутил его и вертел.
— Не пойму, моя ли кобыла? Хвост вроде тот, а баранов не видно.
До деревни Спасское, чью колокольню заприметил Вася, оставалось два километра, когда двусторонняя машина стала настигать санную подводу.
— Моя кобыла Секунда, моя! — тревожно шептал потерпевший. — И тулуп вон тот справа мой!
— Ложись! — приказал ему капитан, и потерпевшего затолкали на дно машины, где давно уже дремал Матрос.
Потерпевший съёжился рядом, что-то шепча про баранов.
Заприметив машину, санная подвода съехала с дороги. Ясно были видны два человека в санях. Один держал руку в соломе, которая прикрывала обрез, другой прятался за бараном.
— Сейчас стрелять начнут, — сказал шофёр Басилов, и старшина клацнул пистолетом.
«Вот тебе и подключился, — думал Вася. — Сейчас так ляпнут пулею в лоб — сразу отключишься… Эх, оружия у меня нет! Что делать? Остаётся одно — гипноз. Буду их гипнотизировать!»
И тут Вася предельно напряг свою переносицу, впился глазами в санную подводу, и его огромный гипноз устремился к бандитам.
Волны гипноза потянулись над снежным полем, поплыли медленно, опутали санную подводу невидимой нитью, и немедленно заснули в санях два гусака, зевнул баран…
— Слушай мою команду! — сказал капитан.
Глава седьмая. Варвары
— Кажись, погоня… Зря мы этого лопоухого живым оставили — настучал.
— Да нет, это не погоня. Это какой-нибудь председатель колхоза едет на скотный двор.
— А я говорю: погоня! Главное — стреляй первым. Как только машина встанет — сразу по стёклам!
— Съедем с дороги в сторону… в сторону! Тпрру, дохлятинка!
«Газон» настигал. Ржавый снег летел из-под его бензинового брюха. Секунда прянула влево, и сани врезались в снег. «Газон» с рёвом промчался мимо. Он ворчал и ворчал, удаляясь.
— «Сантехника», а ты говорил — погоня.
— Пронесло… — вздохнул Обрез, переводя дыхание. — Тьфу, чёрт, не пойму, что это в воздухе, нитки какие-то?!
— Паутина, что ли? — сказал и Наган, обтирая нос и лоб.