В создавшихся условиях Тронстад не мог допустить, чтобы продукция созданного им завода ушла в Германию и обеспечила фашистам возможность радиоактивного нападения на Англию, которого теперь англичане боялись больше, чем самой бомбы.
И Хаугланд с Ларсеном разработали план новой диверсии, такой остроумно дерзкой, что она сравнилась по отваге и решительности с прямым нападением на Веморк, так удавшимся год назад.
Четверо диверсантов — сам Хаугланд, Альф Ларсен (ему обещали после диверсии помочь бежать в Англию), свояк Скиннарланда и ассистент Тронстада Гуннар Сиверстад и инженер Кьелл Нильсен — задумали уничтожить груз тяжёлой воды, когда тот покинет окрестности Рьюкана.
Ларсен, как главный инженер завода, командовал заливкой тяжёлой воды в стальные барабаны. Всего было наполнено 39 барабанов с четырнадцатью тоннами воды разной концентрации. Груз из Веморка, по плану, должен был прибыть в Рьюкан, здесь погрузиться на паром «Гидро», старенький двухтрубный пароходик, пересечь на нём узкое горное озеро Тинсьё п после тридцатимильного путешествия войти в порт Тинносет, связанный колеёй с железнодорожными путями страны.
Никто не обратил внимания на высокого норвежца, примостившегося в один из обычных рейсов из Рьюкана в Тинносет на палубе старого парома и весело осматривавшего живописные берега озера. А это был Хаугланд, с часами в руках высчитывавший, сколько времени понадобится пароходику, чтобы очутиться на самом глубоком месте, откуда никакие водолазы не смогут извлечь потонувший груз. Весь расчёт Хаугланда основывался на том, что немцы останутся немцами и что одна из важных особенностей немцев, какой они особенно кичатся перед иностранцами, — их необыкновенная точность, расписанный по минутам график действий. Если бы немцы на этот раз изменили себе, диверсия бы не удалась.
Но немцы остались верны себе и на этот раз. Они были в буквальном значении слова губительно точны.
Важный груз охранялся так тщательно, что и мышь не могла бы пробраться незамеченной к двум вагонам со стальными барабанами: на каждом для маскировки было написано «поташный щёлок», но норвежцы лишь усмехались, наблюдая, какими силами эсэсовцев и вермахта охраняется невинный химикат. В дополнение, по личному приказу Гиммлера, эскадрилья 7-й специальной воздушной группы перебазировалась на маленький аэродром неподалёку от Рьюкана.
Лётчикам с воздуха было хорошо видно, что вскоре произошло на середине озера...
Всё совершилось точно по расписанию. В воскресенье 20 февраля 1944 года в предписанный час тяжёлые барабаны вкатили на палубу парома. Погрузка была закончена минута в минуту. Паром точно по расписанию отошёл в свой последний рейс.
Посередине озера, тоже точно по расписанию, но уже не по немецкому, а по хаугландовскому, на корме парома произошёл взрыв, пароходик стал оседать, а через несколько минут скрылся в пучине вместе со всем грузом.
Накануне отплытия Хаугланд, страхуемый своими помощниками, тайно проник глубокой ночью на стоящий у причала паром и заложил на корме несколько килограммов тола. В качестве «адской машины» Хаугланд использовал два домашних будильника. Взрывчатка была размещена так, чтобы пароходик не затонул сразу: Хаугланд не хотел гибели людей. Это ему удалось лишь частично.
Из пятидесяти четырёх пассажиров, главным образом эсэсовцев охраны, двадцать шесть погибло, остальные спаслись в лодках.
Хаугланд и Ларсен, встав на лыжи, бежали из Рьюкана. Через несколько дней, прогуливаясь в Осло, Хаугланд читал в одной из газет подробное описание дерзкой диверсии на озере Тинсьё. Квислинговский листок взывал к гестапо: доколе немцы будут терпеть творящиеся у них под носом безобразия?
Гуннару Сиверстаду также удалось скрыться. А Кьелл Нильсен немедленно после закладки взрывчатки был доставлен в местную больницу, где врачи, примыкавшие к подпольной организации Сопротивления, сделали ему ложную операцию аппендицита. И гестаповцы, сбившиеся с ног в поисках инженера, обнаружили Нильсена в палате, бледного, еле живого после трудной операции, — алиби показалось им убедительным...
На этом не закончилась деятельность отважного лейтенанта Кнута Хаугланда, руководителя военной организации Сопротивления в южных провинциях Норвегии. По его признанию, он участвовал в четырёх больших операциях и множестве мелких. Вот как живописует одно из его «приключений» друг Хаугланда, тоже видный участник Сопротивления:
«Впервые я встретился с Кнутом в Англии в 1944 году. Он был радиотелеграфистом и уже имел награду от английского короля за участие в диверсии на заводе в Рьюкане, производившем тяжёлую воду. Когда я познакомился с ним, он только что вернулся из Норвегии, выполнив очередное задание. Гестапо напало на его след. Нацистам удалось запеленговать его передатчик, который был установлен в дымоходе больницы в Осло. Немецкие солдаты с автоматами в руках окружили здание и отрезали все входы и выходы. Начальник гестапо Фемер лично руководил операцией и ожидал во дворе, когда ему приведут Кнута. Однако из больницы стали выносить убитых и раненых гестаповцев, а Кнут, отстреливаясь, спустился с чердака в подвал, перебежал через задний двор и под градом пуль исчез за стеной, окружавшей больницу».
Это яркое описание принадлежит перу человека, который сам стал при жизни легендой: знаменитому путешественнику на бальзовом плоту «Кон-Тики» и папирусной лодке «Ра» Туру Хейердалу. Беспокойный, отважный лейтенант Хаугланд в качестве члена экипажа «Кон-Тики» приобрёл после войны всемирную известность. Он чувствовал себя неуютно в освобождённой успокоившейся Норвегии, его тянуло к новым приключениям и подвигам. И с фотографии шестёрки викингов двадцатого века, отправившихся на плоту из Перу на Таити, на нас вечно будет взирать их правофланговый, весёлый, красивый, с пышной шевелюрой, с умными дерзкими глазами Кнут Хаугланд, герой второй мировой войны, мужественный покоритель величайшего на земле океана...
И нужно закончить эту главу рассказом о последних действиях руководителя норвежских диверсантов — майора и профессора Лейфа Тронстада.
Рассказ будет печальным и суровым, как старинные норвежские саги...
Все члены группы, взрывавшей паром на озере, уже находились в безопасности, когда до Англии дошло известие, впоследствии оказавшееся ложным, что гитлеровцы снова надумали восстанавливать завод в Веморке. К этому было приплетено, что в Германии создают ракеты «ФАУ-3» с атомной боеголовкой. Тронстада охватили отчаяние и ярость. Созданное им для мирных лабораторных исследований детище, завод в Веморке, нежданно-негаданно превратился в зловещего пособника зла. Тронстад с болью чувствовал всю меру своей личной ответственности за такое положение.
«Я должен вернуться в Норвегию, должен собственными руками окончательно уничтожить завод, чтобы его уже нельзя было восстановить», — заявил он верховному командованию союзных войск и после упорных настояний получил разрешение на это.
Тронстад совершил несколько учебных прыжков с парашютом. Вместе со своим преданным учеником Гуннаром Сиверстадом осенью он приземлился в горах Телемарка, в районе того же Хардангерского плоскогорья.
Здесь их обоих обнаружил изменник-квислинговец и донёс гестаповскому патрулю. Окружённые парашютисты оказали отчаянное сопротивление, но силы были слишком неравны — обоих схватили. До освобождения Норвегии оставалось меньше двух месяцев, когда фашисты расстреляли профессора и его ученика.
Тела их были сожжены и прах развеян над землёй Норвегии.
Так погибли два героя норвежского Сопротивления.
Так мужественно завершил свою недолгую сорокалетнюю жизнь профессор и майор Лейф Тронстад, замечательный учёный, создатель уникального завода, проницательный разведчик, отважный воин...