— Судя по рассказу хозяина трактира, это его бывшие постояльцы, — сказал Зибор. — Его ещё удивило, зачем они таскали с собой циркача. Он выживет?
— Если помогут, то выживет, а сам может загнуться.
— Может, посадим его на сидение рядом со мной? — предложил Глеб. — Можно отвезти в город или оставить в каком-нибудь трактире. Я могу за него заплатить. Не дело бросать раненого человека. Сидение можно чем-нибудь прикрыть, чтобы не запачкал, а я придержу.
— Несите! — решил Зибор. — Только давайте быстрее. Эти грабители почти наверняка ушли, но могут появиться другие. Мятежники приговорены, и их уничтожат без всякой жалости, поэтому и у них ни к кому жалости нет.
Два дружинника побежали к лежавшим телам, а остальные направили свои арбалеты в сторону леса. Вскоре принесли пожилого мужчину, одетого в двухцветный облегающий костюм циркача. Заодно с кого-то из убитых сняли плащ, который постелили на сидение. Глеб взял у одного из дружинников перевязку, смочил её водой из фляги и обернул циркачу голову. Карета двинулась, и он, как и обещал, стал придерживать раненого за руку, чтобы тот не упал с сидения.
— Не скажешь, зачем он тебе нужен? — спросил Зибор. — Я согласился с твоим предложением, потому что мне интересно. Но у тебя я никакого интереса не вижу. Неужели действительно пожалел?
— Что в нём может быть интересного? — сказал Глеб. — И почему вас так удивляет моя жалость? У нас в княжестве живут разные люди, и всякое бывает, но детей просто так стрелами не бьют и раненых у дороги не бросают. У нас даже настоящие тати редко убивают без причины, а здесь зверствуют такие же воины, как ваши дружинники. Мне непонятна такая жестокость.
— Они всё поставили на кон и проиграли, — пожав плечами, сказал Зибор. — А проиграли из-за того, что многие дворяне не поддержали мятежа и сохранили верность королю. По мнению этих беглецов, они являются врагами и виновниками их разгрома. Вся их жизнь разрушена, многие потеряли родных и близких. Скоро тех, кому не удастся покинуть королевство, будут истреблять, как бешеных собак. И ты хочешь, чтобы они проявляли милосердие?
— А из-за чего мятеж? — спросил Глеб.
— Из-за чего этот, я не знаю, — ответил Зибор. — Королевская власть всегда была слабой, а корона — это большой соблазн для князей, отсюда и мятежи. Но в последнее время король расправился со многими родами, которые являлись источником смуты, и его власть окрепла. Если бы было иначе, отец не отправил бы меня к принцу.
Они не проехали и часа, когда встретили ещё одну брошенную карету, на этот раз без тел.
— Ехали из Кардова, — доложил десятник. — На козлах есть пятна крови, но тел поблизости не видно. На багажном ящике сбит замок, и все вещи исчезли. Едем дальше?
— Да, едем! — приказал Зибор, который на этот раз не покидал своей кареты.
Ещё одно место побоища увидели за час езды от города. Экипажей здесь не было, но валялись две лошадиные туши и пять убитых болтами молодых дворян. У всех отсутствовало оружие, а у троих грабители сняли сапоги.
— Какая мерзость! — сердито сказал Зибор. — Надо было окружить войско мятежников и всех вырезать. А теперь такие убийства будут на многих дорогах. А большой отряд может захватить деревню. Скаковых лошадей они там не найдут, но спастись можно и на крестьянских. То, что поваляют баб — это ерунда, для того они и нужны. Но такая компания просто не сможет тихо уйти! Перепьются, побьют мужиков и пустят красного петуха, а это большой ущерб местным баронам. Нам тоже может достаться.
Глебу было неприятно слушать такие рассуждения, поэтому он занялся начавшим подавать признаки жизни циркачом. Он опять смочил повязку, просто полив на неё немного воды. Часть её стекла мужчине на лицо, и он открыл глаза. Что он сказал, юноша не понял, и попросил говорить на языке англов.
— Вы не похожи на англа, — сказал циркач. — Не скажете, где я, и что стало с моими спутниками?
— Мы вас подобрали у тракта и везём в Кардов, — объяснил Глеб. — Скоро уже должны приехать. А все ваши спутники убиты мятежниками, повезло вам одному.
— Повезло! — горько сказал он. — В чём моё везение? В том, что все близкие люди из-за меня погибли страшной смертью? Зря вы меня оттуда забрали! Господа, у вас ведь есть с собой охрана?
— Есть, — ответил Зибор. — Не беспокойся, на нас никто не нападёт.
— Я вас попрошу о последней милости, — сказал Глебу циркач. — Прикажите своим воинам меня убить и оставить у дороги. Пока не приехали в город, это будет нетрудно сделать.
— Маг или алхимик? — спросил Зибор. — Убитые хотели тебя вывезти?
— Какая теперь разница! — ответил ему циркач. — Это была семья сына. Если бы я знал об этих мятежниках, никуда бы их не пустил, а себе перерезал горло!
— Вы их своей смертью не вернёте, — сердито сказал Глеб. — Если вам боги сохранили жизнь, то не для того, чтобы мы её отняли!
— Язычник? — повернулся к нему мужчина. — Наверное, маоз. В их княжествах каждый второй с таким лицом. Ладно, не хотите мне помочь, я найду других. Кто из вас меня спас?
— Он, — показал на Глеба Зибор. — Я не стал возражать, но сам бы тебя не взял.
— Великодушие в характере маозов, — кивнул мужчина. — Ну что же, хоть мне ваша доброта навредила, но вы хотели помочь, и я вам отплачу тем же. Не дёргайтесь, это будет недолго. Многого я не смогу, особенно сейчас, но знание нашего языка вам дам. Вложите свои руки в мои и смотрите мне в глаза!
Глеб и маг взялись за руки и застыли. Лишь редкие толчки кареты нарушали их неподвижность. Посидев так минут десять, они вернулись к жизни.
— Ну как? — на языке пшеков спросил маг. — Всё понимаете, что я говорю?
— Все слова, как родные! — ошеломлённо отозвался юноша. — Это не пройдёт?
— Всё сохранится, — успокоил его маг. — Постарайтесь сегодня и завтра побольше говорить, чтобы закрепить знание. Я отдал долг и, как только въедем в город, от вас уйду.
— Зачем вам умирать? — схватил его за руку Глеб. — Я представляю, что вы должны чувствовать, но в жизни можно держаться не только за родную кровь!
— А за кого мне ещё держаться? — с прежней горечью спросил маг. — За вас?
— Есть ещё дружба с мужчинами и любовь к женщине, — сказал юноша. — Я из крестьян и не умею красиво говорить, знаю только, что смерть это не выход! И даже если нет сил для жизни, нельзя самому подставлять горло под нож! Если уж погибать, то мужчина это должен делать в борьбе, помогая тем, кто достоин!
— А врал, что не умеешь красиво говорить, — усмехнулся маг, повернулся к Зибору и спросил: — Он простого звания, но вы дворянин и, как мне кажется, титулованный. Что свело вместе таких разных людей? В вас нет ничего общего, кроме молодости.
— Я сын барона Венецкого, — ответил Зибор. — Еду в свиту к принцу. А Глеб оказал большую услугу нашей семье, поэтому для него сделали исключение.
— Знаю Маслава, — сказал маг. — Достойный человек. Ладно, может, я и вправду не подставлю своё горло под нож и умру как-нибудь по-другому и с пользой. Вот только помощник из меня плохой. Если меня поймают в вашей компании, будет плохо. Сына барона на костёр не потянут, а простолюдин составит мне компанию.
— Я думаю купить дворянство, — возразил Глеб. — И мы постараемся сделать так, чтобы о вас никто не узнал.
— Что у тебя за неприятности? — перешёл с ним на «ты» маг. — Я чувствую печаль и тревогу, но сейчас не в том состоянии, чтобы разобраться. Для несчастной любви чувства слишком сильные.
— У меня пропала невеста, — сказал Глеб и минут за десять рассказал историю своего путешествия.
— Значит, всё-таки любовь, — сделал вывод маг. — Ну что же, это цель не из худших. Ты пострадал от рук таких же мерзавцев, как и те, кто отнял жизнь у моих близких. Я постараюсь помочь, но моей помощи может оказаться недостаточно. У вас есть какая-нибудь одежда? Этот костюм был взят для другого, а теперь только привлечёт ко мне внимание.
— У меня есть богатый наряд, — ответил Глеб, развязывая одну из котомок. — Мы с вами одного роста, так что должен подойти.
Маг освободил завязки и снял свой костюм, поменяв его на тот, который Глеб забрал в лагере мятежников. Новая одежда его полностью преобразила.
— Не хватает только меча, — сказал маг, застегнув пряжку пояса. — Достанем, и можно записываться на приём к королю.