— Значит, будем друзьями, — сказал он. И, окончательно войдя в роль, добавил: — От нас, брат, с тобою теперь все и зависит.
«Брату» такое начало понравилось. Сделать все от него зависящее он, конечно, был готов. Не совсем, правда, понятно, что теперь будет с его центральной усадьбой. Там ведь он тоже кое-что уже наворочал. Теперь, выходит, другое направление. Но, впрочем, нам — как скажут…
— Мы что? Мы так даже очень. Ежели что, так пожалуйста, опять же не иначе как… — Слегка запутавшись в усложненных светских оборотах, Петр Куприянович рубанул просто, в свойственной ему манере: — Я так даже не против. Хоть раз прокатиться на чужом горбу. А то болтаешься, как говно в проруби. Никому, понимаете, дела до тебя нет. Только где исхитришься, только где что сшибешь…
Следом за всеми мы подошли к еще Федькой сооруженному загону, где стояли на летней площадке бычки. К моему удивлению, выглядели они совсем не так плохо, как раньше. И к людям потянулись без всякого страха, уставившись с явным любопытством. Все-таки Петр Куприянович дело помаленьку двигал.
И товарищ Архипов смотрел на животных положительно. Потом обратил внимание на хилого бычка, сиротливо стоявшего в дальнем углу загона.
— А этот что же такой худенький? Или не смотрите за ним, недокармливаете?..
Тут наконец и пришел черед Анны Васильевны. Страсть как хотелось ей в разговоре поучаствовать, да все никак не удавалось вступить.
— А вы вот, извиняйте, часом, не самый главный тут будете? А то, я гляжу, все спрошаете…
— Самой главной здесь будете вы, — сказал товарищ Архипов значительно и с ударением, на что Анна Васильевна, увлеченная своей идеей, внимания не обратила.
— Я вот и говорю. К вам и заботы, видать, не меньше. И питанием небось вас не больно обижают, да и присматривают за вами кому положено… Но вы вот, извиняюсь, на себя гляньте, — Анна Васильевна обернулась, по сторонам повела руками. — И на их. Они небось во какие здоровые, что той боров, а вы, я так посмотрю, не больно чтобы. Худенький…
Все вокруг смутились. Но товарищ Архипов глянул весело.
— Все в порядке, — сказал он, как бы успокаивая окружающих, — пока народ шутит, все хорошо.
Повернулся к Петру Куприяновичу:
— Это, значит, сам руководитель? Молодец, руководитель. Это ты правильно придумал — такое дело раскрутить. На всю страну, можно сказать. А где же твои помощники? Парторг, профсоюзы, комсомол… Где председатель сельского Совета?.. Или не приглашали? — Он повернулся к секретарю райкома.
— Сейчас будут. — Секретарь что-то шепнул стоящему рядом председателю райисполкома.
Тот понимающе кивнул и направился к машине.
— Ну что, товарищи, будем собирать людей? Будем народ поднимать на это дело? Или есть еще какие-то вопросы?
Вопросов не было.
Решив, таким образом, общественные проблемы — одним махом и в комплексе, — Сватов вернулся к своим личным заботам. Провести воду, построить веранды и мансарду с новой крышей, соорудить пристройку с баней и гаражом, поставить забор и сарай, навести на участке порядок — так был очерчен новым домовладельцем круг первоочередных задач на пусковой, как он выразился, период.
Зная о неудачах Дубровина, Сватов искать рабочих для перестройки дома в окрестных деревнях даже не пробовал. Но и к Петру Васильевичу, вопреки моему ожиданию, не обратился. Вообще, как оказалось, никаких особых иллюзий насчет возможностей фирмы Кукевича он не питал.
— Я не настолько оторван от жизни, чтобы полагаться на активность этой конторы, — говорил он, когда мы возвращались из Ути. — Импульс мы, конечно, задали, но раскачать такую компанию не так-то просто. Что-то они, конечно, сделают, не в этом, так в следующем году. До мельницы дело вряд ли дойдет, но мостик появится и фонари. Какие-то заборы, может, даже беседка… С паршивой овцы хоть шерсти клок.
— Ну, дом твой, во всяком случае, перестроят…
Наблюдая за столь стремительным разворотом событий, я не сомневался, что переустройство Ути начнется с крайнего к реке дома. К этому, как я понимал, Сватов все и клонил. Признаюсь, столь откровенный цинизм вызывал во мне определенную неловкость и даже беспокойство за судьбу приятеля.
Но я ошибался.
— Я не из тех, кто привык на кого бы то ни было полагаться. Домом я буду заниматься сам… Не в прямом, разумеется, смысле…
— Зачем же ты все это затевал?
Сватов ничего не ответил.
В четверг утром он отправился за рабочими… на кафедру к Дубровину, удостоверившись предварительно, что доцента на службе нет. После ссоры встреча с ним ничего приятного не сулила. Тем более что сам Дубровин до этого простейшего выхода в поисках рабочей силы не додумался.