Зверьков расположили на участке длиной десять футов, каждого на веревке в фут.
– Я их не люблю, – прокомментировал Финли. – Древесные крысы, вот как я их называю, но полагаю, что вреда от них немного. Ведь есть же закон против таких уродов, хотя это просто-напросто белки?
Глава 4
Дэвид
– Марла, я серьезно, ты должна со мной поговорить.
– Мне надо уложить малыша. – Она качала Мэтью на руках, слегка касаясь его губ соской бутылочки. – Кажется, наелся, больше не хочет.
Марла поставила бутылочку на прикроватный столик. Ребенок закрыл глаза и от удовольствия тихонько загукал.
– Сначала он был совсем не такой, – объяснила Марла. – Вчера долго плакал, не признавал меня, боялся.
Я удивился, почему ребенок ее боялся, если она уверяла меня, что он с ней уже много месяцев, но промолчал.
– Я просидела с ним всю ночь, – продолжала она. – И между нами установилась тесная связь. – Марла тихонько рассмеялась. – Выгляжу, наверное, страшилой. Душа утром не приняла, не подкрасилась. Вечером, как только он перестал плакать, уложила его спать, а сама бросилась в магазин. Надо было очень многое купить. Жутко боялась оставлять его одного. Но что было делать? Позвонить никому пока не решилась, а ангел принес совсем немного.
– Кто еще знает о Мэтью? – спросил я. – Тетя Агнесса, твоя мать, знает?
– Нет. Я ей еще не сообщила эту добрую весть. Все случилось очень быстро.
Несообразностей становилось все больше.
– Насколько быстро?
Марла не сводила с ребенка глаз.
– Ладно. Мэтью у меня не десять месяцев. Вчера ближе к вечеру, примерно в то время, когда начинается программа доктора Фила, я писала отзывы об иллинойской компании по установке кондиционеров, в дверь позвонили.
– Кто это был?
Чуть заметная улыбка.
– Я же тебе говорила – ангел.
– Расскажи мне подробнее об этом ангеле.
– Хорошо, пусть она не настоящий ангел, но трудно думать иначе.
– Следовательно, это была женщина?
– Да.
– Его мать?
Марла уколола меня взглядом.
– Теперь его мать я!
– Допустим. Но до того момента, как эта женщина отдала тебе Мэтью, его матерью была она?
– Наверное. – Марла произнесла это нерешительно, словно не желая признавать очевидного факта.
– Как она выглядела? На кого была похожа? Она была ранена? Ты видела кровь? Ее рука была в крови?
Марла медленно покачала головой:
– Ты же знаешь, Дэвид, что у меня плохая память на лица. Мне она показалась очень красивой. Вся в белом, поэтому когда я ее вспоминаю, то представляю ангела.
– Она сказала, кто она такая? Назвала свое имя? Оставила координаты, как с ней связаться?
– Нет.
– И ты не спросила? Тебе не показалось все это странным – неизвестная женщина звонит в твою дверь и отдает ребенка?
– Она очень спешила, – пробормотала Марла. – Сказала, что ей надо бежать. – Ее голос угас. Она опустила Мэтью на середину кровати и обложила подушками, создав вокруг него что-то вроде бруствера. – Пока не куплю детскую кроватку, придется поступать вот так. Нельзя, чтобы он скатился с матраса и ударился о пол. Поможешь мне с этим? Купить кроватку? В Олбани есть «ИКЕЯ»? Или в «Уолмарте» тоже продают детские кроватки? Это ближе. В мой «мустанг» кроватка даже в разобранном виде, наверное, не войдет. И со сборкой у меня вряд ли получится. Я в таких делах бестолкова. В доме даже нет отвертки. Разве что валяется в каком-нибудь шкафу на кухне, но я не уверена. «ИКЕЯ» вроде прикладывает к товарам всякие штуковины, чтобы покупатели могли собрать предмет, даже если у них нет кучи инструментов. Покупать подержанную в комиссионке или в антикварном магазине не хочется. Прежние хозяева могли понаделать столько всяческих «улучшений», что спать в них может быть опасно. Я видела сюжет по телевизору: устроили, чтобы боковина поднималась и опускалась, а она случайно упала на шею ребенку. Не дай бог! – Она вздрогнула.
– Конечно, не дай бог.
– Так поможешь мне с кроваткой?
– Пожалуй. Но сначала мы должны кое с чем разобраться.
Марла почти не обращала на меня внимания. Я не мог понять причину ее теперешней отрешенности от действительности. Не объясняется ли ее состояние тем, что она проходит какой-то курс лечения? Если после потери ребенка она и посещала психиатра и тот прописывал ей лекарства, чтобы справиться с депрессией и страхами, я об этом не знал. С какой стати? И теперь не собирался копаться в ее болезни, потому что не представлял, что бы стал делать с тем, что мог узнать.