И когда по весне на реке начинается ледоход, треща и разрывая ледяную плоть как тяжелый локомотив, под Мостом начинается торжественный Парад Благодарного Мертвеца - Парад плывущих льдин - и они похожи на застывшие в величественном движении фигуры Warriors.
Императорская сюита. ВЕТЕРБУРГ
Ирис
Пойдете направо, попадете в Европу, пойдете налево, - попадете в Индию, а пойдете кругом, неторопливым шагом, да глядя по сторонам слезящимся от ветра взором, - попадете в град Ветербург, императором-каликой освященный, ускользающий и вечно переменчивый, который поэты называют Столицей потерянного Рая.
Путешественники, посещавшие Ветербург в прошлом, сравнивали его с чудесным цветком, Ирисом, распустившимся навстречу свету, по листьям и лепесткам которого вверх и вниз прозрачным медом тек ветер, словно нектар, - и ствол цветка источал мягкое сияние. Поэтому Ветербург часто сравнивали с Граалем, впрочем, никогда не упоминая саму Чашу, а лишь указывая на возможность ощутить биение своего сердца в такт чутким переменам Ветра.
Вино и Молот Тора питали знание о Граале, и Ветербург оставался и остается многоликим Титаном, запечалев в своей архитектуре голод страсти, взмах и удар крыла ночной птицы, и протяженную даль своего Бродвея, лежащего подобно императорской ковровой дорожке в роскоши Елисейских полей.
Ветербург - это широкая лестница от подножья городских кварталов к устремленному в просторы взгляду, по которой несутся буруны пыли. Они вытряхивают из карманов деньги, высыпая их из сумочек, и закатывая монету глубоко под скамейку. И если вы поднялись хотя бы до половины лестницы, - вы увидите панораму города внизу, где вы каждый день живете, оставляя позади себя дыры, в которых поселился ветер. Вот почему так странно и даже чуждо для уха звучит слово - Ветербург. Где-то в этих дырах, на дне каменоломен, в фонтанах, осталась лежать медная мелочь тех, кто решил сюда вернуться еще раз.
И словно птица Феникс, Ветербург горит, раздувая пожарище в своих складках, перьях, норах и прорехах, освещая им внутреннюю жизнь города, да так, что даже нищий может согреть руки над тлеющей жаровней.
Подними голову, путник, чтобы увидеть белые барханы - след самолета, летящего в голубизну неба, точно стебель, тянущийся к Висячим садам. И распустившийся Ирис.
Невидимые чернила
Современные астрономы, а вслед за ними и астрологи стали использовать невидимые или симпатические чернила, чтобы изобразить небесные объекты неизвестного происхождения. Для этого требовались опыт и воображение. Так невидимые чернила стали достоянием сначала ученых, и затем - поэтов.
Поэтизируя вокруг себя действительность, древние мудрецы Востока любили приводить несколько странное, и на первый взгляд, непонятное изречение: «Умей писать ветром». Высшим мастерством для художника считалось умение написать картину ветром, т.е. тем, что нельзя взять руками, но можно только уловить. Таким образом, художник становился одновременно мыслителем, сливаясь воедино со стихией.
И Ветербург - тоже картина, правда, особенная, написанная ветром, прозрачная и плотная от сил, в ней заключенных. Или можно сказать иначе, - Ветербург словно книга - прочерчен знаками письменности при помощи невидимых чернил неизвестных художников.
Если выйти во двор, не нужно даже кисти и красок, - как вы тут же попадаете в картину Ветербурга, и остается только найти в ней свое место, правильный угол зрения, чтобы понять любую форму, изображенную здесь.
Представьте себя путешественником на этой бесконечной плоскости, как вдруг шевельнется легким бризом воспоминание, - залетит в рукав змейка ветра, дотронется прохладным языком до ладони порывистый пес, качнув верхушки деревьев.
Ветербург - живой, находясь в вечном движении; и даже при полном штиле, - нет-нет да шевельнет ухо словом, долетевшим с другого конца вселенной.
Ветер приносит в этот город стихи, и конечно, звезды. Если попробовать схватить такую звезду - в руке останется невидимый след симпатических чернил. Поэтому кажется, будто люди перестали писать поэзию.
Однажды мудрецы прошлого неслышно покинули Висящие сады, оставив нас повсюду в Ветербурге - слышать и понимать его время.
Дама с Веслом
Титаник, погрузившийся на Мировое дно, имел главный недостаток: он был слишком громаден и слишком дерзок, в своем величии готовый поспорить с Ковчегом. Макеты и чертежи, выставленные в витрине, заставили даму выбрать себе менее грандиозное судно, но гораздо более понятное ее уму и наболее маневренное в городских условиях, - и она купила себе каноэ.