Тогда кто? Эльфы, опять-таки, смазливые. Вампиры и зомби тоже отпадают – уж больно вид у них мертвый. Оборотень? Ха, фамилия лишь подтверждала сходства с этим мифическим созданием, но какая-то простенькая история получается, избитая временем. Сейчас этими псами клыкастыми никого не удивишь – на каждом шагу литература подобного рода располагается.
Что там модно нынче? Демоны? Нет, этот образ ему тоже не очень подходит: он, конечно, пользовался популярностью у противоположного пола, но как-то… как-то не его это. Да и крылья за спиной не очень-то удобное дополнение.
–Если хочешь кого-то эксплуатировать, вовсе необязательно плохо с ним обращаться.
- Что? – не понял Яр. – И как это понимать?
- Если я тебе намекну и скажу, что это намек, это будут уже достоверные сведения, а мне так запрещено, - весело ответила Оля, продолжив выбирать книгу. – Захочешь – найдешь ответ, к чему я клоню, Яр.
- Странная ты.
- Бывает, - мимолетно проронила девушка, будто бы не впервой ей было слышать фразу. Словно слышала каждый день вместо «доброе утро». Но, быть может, так оно и было: кто знает, всему свое время. – Ладно, пошли, я выбрала, а за тобой, - принялась разговаривать с какой-то книгой в яркой обложке, будто бы на нее кто-то банку блесток опрокинул, - приду чуть позже. Жди меня, моя родная, скоро и ты окажешься в хороших руках. А пока отдыхай, моя родная.
«Еще и погладила на прощание!» - изумился парень, искренне не понимая, как так вообще можно? Почему она с книгами общается лучше, чем с людьми? Почему улыбается им, хотя могла дарить эту улыбку кому-то живому? Почему разговаривает, будто они – ее истинные друзья. Этот взгляд, полный счастья и искренней нежности – как у нее это вообще получается? И это была не ревность, нет. К книгам попросту нельзя ревновать, по крайней мере, в этом был уверен Яр. Наивный глупец, впрочем, скоро ты и сам все поймешь.
Если честно, то парень не мог понять, что больше всего удивляло: странная любовь к книгам или те обрывки фраз, что она ему сказала. Что она хотела этим сказать? Он узнал эту рыжую бестию совсем недавно, но за столь короткий срок точно понял одну вещь: просто так она не говорит. Каждые жест, каждая фраза, слетающая с ее алых губ – все это не просто ветра свист. Оля вкладывала в слова больше смысла, чем казалось на первый взгляд. Даже сейчас… что, черт возьми, она имела в виду?
Решение было принято: парень пообещал себе, что обязательно найдет эту книгу, прочитает ее и тогда-то, быть может, поймет, что хотела сказать ему эта странная рыжеволосая девчонка.
Ну а пока он молча шел рядом, наблюдая за тем, как она радуется новой книге. Ребенок, да и только: такая наивная и такая беззаботная. Жаль, что на деле у девочки сердце в черных пятнах. Но ничего, противоядие будет найдено: в крайнем случае, ему придется окунуть ее в «Ласку» - чтобы как новенькая стала.
Глупая, какая же ты глупая, Оля.
- До чего же красиво в городе вечером.
- Эй, мелкая, тебе к какой паре завтра?
- К первой, а что?
- Да, думаю, домой тебя вести надо, а то проспишь еще, потом люлей мне ввалишь.
- Сам ты мелкий.
- М-м? И это мне говорит девчонка-полторашка?
- Смотри, как бы тебя там, высокий, не задуло в облаках. Ветрено у вас там, как я слышала.
- Что? Что ты сказала? Прости, но ты настолько низкая, что до меня доходит только пронзительный писк.
- Так нагнись, черт бы тебя побрал! – выругалась Оля, и, встретившись с озорными огоньками в глазах одного высокомерного парня, не выдержала: подошла и, потянув за ворот куртки до которого еле дотянулась, прошипела в лицо: - Так лучше слышно?
- Более чем, - усмехнулся Яр и, сам от себя такого не ожидая, выдал: - У тебя, оказывается, родинка есть у виска. Забавно.
Всего секунда – нет – доля секунды и, кажется, где-то там, в темноте, промелькнула маленькая искорка света. Почти что незаметная, слабая, недосягаемая – но она есть. И, быть может, в какой-то момент сумеет разжечься в самый настоящий огонь: спасительные искры осветят каждое темное пятно, оставленное временем. Каждый уголек, - что останется после – будет продолжать светить так же ярко, как и само пламя. Спасительное пламя, которому предстоит слишком много испытаний, но, пройдя через все это, обретет истинное счастье, способное окупить сотни горестных моментов.
«Странно» - в унисон пронеслась мысль в их головах.