Умный, засранец, чтоб ему жизнь медом не казалась.
- Что же, можно начинать, - дал свое добро «царь», а Оле же в этот момент хотелось плюнуть, но нельзя: работа у нее такая – правильная. Так что сидит себе тихенько, наблюдает за всем этим цирком, мечтая лишь о том, чтобы это все поскорее закончилось, и она смогла пойти домой.
Вот только кто ее отпустит? Наверняка у Яра появятся вагон и маленькая тележка пожеланий, которые ей придется выполнять, иначе не видать ей зарплаты, как и глаз парня: высоким вырос, зараза. Она ему, если не память не врет, была по грудь где-то и то если на цыпочки встанет.
А уж как смешно они выглядят, когда разговаривают между собой: было дело, когда она, изрядно разозлившись на парня, притащила из соседней комнаты табуретку, встала на нее, высказывала парню все, что она о нем думает и, спрыгнув, гордо уходила прочь. Вот только не знала она, что именно в такие моменты он улыбался ей вслед победной улыбкой. Видела бы, как он закрывал рот рукой, чтобы не засмеяться в голос из-за комичности ситуации между ними. Да и сами по себе эта парочка – сплошная комичность.
Узнала бы – убила бы той самой табуреткой, про которую он потом забыл и, зацепившись, с грохотом упал на пол, проклиная всех низких людей на планете.
- Это правда, что Клото готовятся к возвращению с новым полноформатным альбомом? – спросил кто-то из толпы. Все журналисты на одно лицо: какими бы внешне они не были, а всех их объединяет жажда добраться до сенсации как можно скорее и быстрее, чем остальные. Они пойдут по головам ради какой-то статейки и гонорара в пару сотен долларов. Что же, в наше время деньги и вправду являются признаком власти, успешности и прочей ненужной ереси, которую мы так и не сможем утащить с собой в гроб. Хотя, туда мы ничего не сможем утащить кроме самих себя.
Клото – это название группы. Они придумали его чисто случайно: кто-то наткнулся на мифы Греции, где рассказывалось про Богинь судьбы: имя одной было именно Клото. Почему именно она? Кто знает, но могу сказать лишь одно: Клото – эта та самая мойра, что прядет нити жизни. А Судьба, как известно, любит и присматривает за теми, кто удовлетворяет ее самолюбие. Вот и сейчас, витая где-то меж нитей, что паутиной заполонили зал, выбирала за какую же дернуть на этот раз.
И, хотела она прикоснуться к одной, да не вышло: там, в левом углу заприметила ее – особенную нить, тянущуюся тонкой, почти уже прозрачной, линией по всему периметру помещения. Только сейчас госпожа Судьба поняла, что это та самая странная ниточка, что была в метро. А там, в другом конце зала – та самая, любимая, нить, которую она так давно берегла. Эта же, в отличие от предыдущей, была прочной и яркой, вот только уж больно жесткой.
Вновь эти нити пересеклись между собой и, кажется, после того случая в метро, плотно связаны друг с другом.
Две особенные нити, прекрасно дополняющие друг друга, но… знают ли они об этом? Что, если эти двое – это те самые два ненавидящих друг друга человека, готовые пойти на что угодно, лишь бы причинить боль друг другу? А вдруг истинная боль для них – это и есть любовь? Все же знают, что это чувство далеко не светлое и уж тем более не безмятежное. Любовь – это, если честно, головоломка какая-то, где выход строишь ты сам.
- Как быстро разлетаются новости, - улыбнулся Сократ, - всегда знал, что интернет – это зло. Столько сплетен, столько слухов.
- Так это неправда?
- Кто знает? Вот именно, что только госпожа Судьба и знает, - как-то уж больно философским тоном высказался Деус, глядя куда-то вдаль, словно он видел ее, ту самую незнакомку в белоснежных одеяниях, что весело кружилась меж нитей – детей своих. Ей льстило, что эти музыкантишки так относятся к ней, верят в нее. Ведь нынче времена сложные, неверующие. Тут каждый верующий на вес золота, особенно, когда вера его не в Иисуса с бородой, а в нее – богиню судеб. И она, весело подмигнув, моментально отыскала и его нить судьбы: нет уж, перед нами настоящий канат. Храбрый он, паренек, вот только детство у него сложное было – начало нити все истрепанное, прогоревшее от огненной боли, что до сих пор сидит где-то там, глубоко внутри него. А вот там, чуть позднее, отчетливо виден шрам от сильной утраты. А вот там, буквально в пару сантиметрах, нить на грани разрыва: казалось, что вот-вот и она разорвется.
Но он вытерпел, пережил этот переломный момент своей жизни. Но огонь-то, опасный огонь – он до сих пор живет в его сердце и когда-нибудь обязательно даст о себе знать. Она видит. Судьба попросту не может иначе.
У каждого есть тот период жизни, о котором не хочется вспоминать даже спустя много лет.