А вот они там, под мостом. Под тем самым, где он увидел ее слезы и узнал о ней многое, слишком многое. Бойкая, но такая ранимая. Он и сам не знал, что на него нашло, но хотелось, чтобы Мия оказалась живой, чтобы он смог ее увидеть и убить. Эту мразь, которая портит чужие жизни. Ловко находит своих жертв, проникает в самую душу и пускает свои проклятые корни.
Помотав пленку прошлого чуть дальше, увидел и ее улыбку, ее трепет перед книгами. Тогда он еще не понимал, что означали ее слова. Но теперь картина сменилась правдой, пазл собрался воедино, а книга и вправду смогла передать самого Ярослава Вельфа, Гиора, мальчика с иным взглядом на мир. Он и тот светловолосый маг из книги «Ходячий замок» и вправду были похожи. У него тоже было в обычае исчезать неведомо куда и потом неожиданно объявляться с треском и блеском.
А после зазвонил телефон — верный вестник перемен. Кто знал, что невинный звонок способен изменить течение времени, уничтожить прошлое и окончательно перечеркнуть будущее.
***
«Какой сейчас день? Седьмой? Третий? Девятый?»— Оля уже запуталась в собственных записях на стене, перестала считать трещины на потолке и привыкла к новой соседке. В какой-то степени ей даже повезло, ведь Дымка — настоящего имени она так и не узнала — оказалась замечательной. Кажется, они обе уже давно сошли с ума и попали в свой собственный Ад. Дымка часто упоминала демонов — предвестников ее личного срыва. Тогда, проклиная мир, девушка, кажется, показывала себя настоящую. Она жила в сумасшествии и не скрывала этого. Но отличалась от тех, кто находится в соседней палате. Она не резала вены, не была анорексичкой и не пыталась себя убить — по ночам она звала кого-то, ревела навзрыд,молилась дьяволу. Иногда она разговаривала сама с собой, а после замыкалась, думала о чем-то долго-долго. Вчера Дымка засмеялась, когда кто-то представился Люцифером, Сатаной, повелителем ада. А после плюнула в лицо и ушла. Тогда она долго говорила с кем-то невидимым, рассказывала эту историю в красках и, кажется, Оля впервые расслышала мужской смех, похожий на бархатную вуаль черного цвета, укрывающую от чужих глаз звериные шипы. Странное сравнение, странное поведение, странная жизнь. Кажется, она и вправду сошла с ума.
— Рыжая, — Дымка напрочь отказывалась называть ее по имени, считая «наши» имена глупыми, когда клички — куда более верный показатель. Вот только какой именно показатель, она так и не сказала. — Ты ему понравилась.
— Скажи, что у него красивый смех. Шипы черного бархата.
На секунду, всего-навсего на короткий миг Дымка долго всматривалась в пустоту. И, произнеся что-то на непонятном языке, впервые за долгое время протянула руку не невидимому другу, а рыжеволосой девчушке. Та, улыбнувшись как-то уж больно неловко и вяло — препараты давали свое — ответила тем же.
— Попросись прогуляться, ладно? Только не задавай глупых вопросов, ладно? Он не любит эти ваши людские замашки с непониманием. Просто считай это подарком, ему очень понравилось твое сравнение.
У Оли и не было вопросов. Привыкла, что Дымка говорит загадками, а в итоге оказывается на все сто процентов в выигрыше. Тогда, при первой встрече, она посоветовала не есть хлеб — в него добавляют снотворное. С медсестрами по средам лучшем молчать, а вот в пятницу лучше попытаться выдавить из себя улыбку. Хочешь выжить — умей выдавить из себя чего, другие от тебя ждут, а после хладнокровно плюй в лицо, стаптывай с грязью, стой в одиночестве, когда все липнут в пары.
По этим причинам, которых было слишком много, она согласилась. Без лишних вопрос и глупых истерик. Просто подозвала к себе одну из медсестер и попросилась погулять. Та была не слишком рада, что ее оторвали, но противоречить не стала. Оля — девочка не буйная, так почему бы не сводить. В первый день, да, она буквально рвала решетки зубами, но пару бесцеремонных уколов и колких фраз — рыжеволосая мигом заткнулась. Чертова девчонка.
Даже сейчас, когда ее вывезли на коляске, на нее смотрели. Видели этот дикий цвет волос и почему-то начинали верить в чудо, в самих себя. Кажется, эта девчонка и вправду умела произвести впечатление. Но кому понравится, когда у них под носом рушатся планы?