Но сейчас Порфир боялся не этого. Ему было страшно, что чуткие к ментальным возмущениям каиниты поймут, что его лояльность дала огромную трещину, из которой во все стороны разбегаются предательские помыслы и намерения.
К тому же очень нервно повел себя привратник, сперва спокойно наблюдавший за тем, как Порфир проходит тестовую процедуру.
И только Хронос знал, что все события и мысли людей и каинитов по поводу случившегося уложились в несколько капель песка времени.
Тальви мерил периметр приемного покоя широкими шагами, то и дело останавливаясь и обращая взор к потолку, сотканному из тонких карбоновых ребер, между которыми была натянута органическая пленка светофильтра. Колония ультрафагов, скрепленная с помощью взвеси пептидных полибактерий, была единственной гранью, отделяющей внутренние покои от внешнего мира. В зависимости от времени суток по тонким шунтам, толщиной с молекулу ксенона, пробегал небольшой электрический заряд, заставляющий этот инертный газ ярко сиять. Таким образом решалась проблема искусственного освещения.
По ту сторону светофильтра вечер плавно переходил в ночь, и колония бактерий светилась несколькими оттенками аквамарина.
Шум шагов Ватека утонул в ковровом ворсе длиной в четверть метра. Дойдя до небольшого постамента, на котором были расставлены по дуге несколько кресел, Шерхан сел и жестом указал Нунцио на одно из свободных мест. Оружейник подчинился.
— Рассказывай, — начал Шерхан.
— Ян, случилось нечто, о чем должен знать только ты. Появился посланник Патриархов.
— Еще один, — криво усмехнулся Ян, вспомнив о судьбе Гиля.
— Он человек, не отбрасывающий тени.
И тут с лица Ватека сошла его ухмыляющаяся гримаса. Захотелось свежей, горячей крови.
Ватек осмотрелся, словно выискивая в окружающем пространстве предмет или личность, чье присутствие сейчас было весьма нежелательным. Хотя сам по себе жест был простым способом успокоить строй мыслей, принявшихся метаться в голове в невероятной скоростью.
— Итак, — сказал Шерхан после паузы, — ты говоришь, что он не отбрасывает тени…
— Да, привратники утверждают, что это один из ждущих посвящения. За него ходатайствовал Дерек, один из Средних детей. Я уточнил кое-что. За последнюю четверть века Средние дети провели больше всего посвящений. Ими же укомплектованы две трети наших войск.
— Нашел что-то подозрительное?
— Отнюдь, среди этой выборки никогда не было сбоев. Все предельно лояльны нам.
— Поэтому когда-то произошло так, что мы утратили бдительность… непростительно.
— Ты прекрасно знаешь, что такие экстраординарные случаи не могут остаться незамеченными. Я сравнил записи нескольких дней. Человек вплоть до недавнего времени не представлял для нас никакого интереса. В миру он подпольно торгует оружием. В этой связи несколько раз удачно сотрудничал с нашими агентами. Год назад его просьба о посвящении была принята к обсуждению. Все как обычно.
— Как обычно? Нет… совсем наоборот. Обратись к Терцио, надо внимательно прочесть его ауру. Как зовут этого смертного?
— Порфир.
— Знакомое имя. У тебя все?
— Да, Ян.
— Внимательно следи за смертным червем и докладывай только мне.
— А Терцио? Он сразу все поймет. К тому же привратники, отметившие появление посланца…
— Лишних свидетелей уничтожить. Терцио же сам все поймет.
Тальви не стал ждать лишних прощаний. Он поднялся из кресла и вышел.
Ватек остался наедине с самим собой. Что ж, он ожидал несколько иного развития событий. Несмотря на то что длинная жизнь кровососа научила его терпению, Шерхан более жаждал прямых действий, открытых столкновений, войны, наконец. Юлить и выжидать было не в его характере. Но также он отдавал себе отчет, что в открытом бою силы объединенных кланов, подстегиваемые высшей волей, с легкостью обратят все его силы в прах. Участь проигравшего будет весьма незавидной. И стоило бы воспользоваться сложившимся затишьем и ударить по врагу, пока он ждет указа свыше. Но нет… и Ватек позволил себе испустить короткий стон, задумавшись об этом. Что-то или кто-то вмешался в дела конфликтующих сторон настолько, что никто никак не решится сделать решающий ход. А стоило бы, давно стоило.