Влад, второй из сошедших персонажей, был настроен несколько иначе. Долгое время его дух существовал отдельно от тела, пребывая в Лимбе, месте весьма трагичном и глухом. Теперь же, получив второй шанс для плотской жизни, он спешил восстановить утраченную связь с телом, вспомнить, как кровь может бежать по жилам. Он неспешно спустился, прошелся по песку. Затем лег на землю лицом к небу, раскинул конечности в стороны, и замер, позволяя солнцу греть его. Его дыхание несколько успокоилось, вошло в ритм с сердцебиением.
Фелиаг покинул корабль последним. Он долго не мог совладать с тахикардией, нервная дрожь заставляла его дрожать. Маг впервые за последние три столетия понял, как долго он не испытывал такого простого чувства страха. Всегда рациональное, направленное на конкретные объекты или персоналии, это чувство посещало его только в те моменты, когда опасение носило исключительно умозрительный характер, касаясь его не столько с точки зрения проявлений реальности, сколько с позиции адекватности планов и чаяний. Сейчас же он боялся совсем по другому поводу. Смятение по поводу собственного излечения, необходимость от размышлений, питавших его ум и душу, перейти к активным действиям. Наконец, страх боли и смерти в случае неудачи, чей шанс был весьма велик.
Маг посмотрел на своих спутников и задумался над тем, как эти двое могут быть его оружием, если за спиной антагониста, ненавидимого Ватека, стоят сотни обученных вампиров и прочая нечисть. Ведь вдесятеро меньшая сила способна смести эту импровизированную армию в считанные секунды. Но что-то подсказывало, что коль жребий уже выпал, то бессмысленно отступать. Мысли о поражении опасны не менее чем реальный противник, чью силу стоит еще проверить на практике.
Фелиаг тронул наемника за плечо, заставив того покинуть насиженное место. Сперва Маг активировал систему маскировки шаттла. Когда корабль полностью стал невидимым, Фелиаг и дневальщик легли на землю рядом с Владом, став тремя радиусами воображаемой окружности: их ноги соединились в центре, а головы стали точками на линии длины.
— Итак, джентльмены, теперь вы знаете все необходимое. Вас я оживил отнюдь не потому, что я испытываю обостренные чувства к жертвам произвола каинитов. К тому же назвать вас жертвами можно с большой долей условности. Как вы могли понять, у меня есть некоторые планы на ваш счет, следовательно, не обольщайтесь возможностью вернуться к прежнему образу жизни.
Они оба лежат, прикованные к койкам тонкими жгутами из биоволокна. Первые несколько часов после пробуждения каждый из них имел шанс опробовать путы на прочность. Освободиться не смог никто. Комбайны Фелиага отлично справлялись со своей работой. Однако дальнейшее поведение наемника и Влада шло по разным сценариям.
Оба, будучи закаленными бойцами, проявили редкую сдержанность, которую обычно не ждут от существ, вернувшихся с того берега Стикса. Отличались только мотивы. Для Влада не было ничего более желанного, чем вновь ощутить себя в рамках физической ипостаси, но инстинкты дневальщика подсказывали ему, что излишняя активность может негативно отразиться на неокрепшем организме. Наемник же прежде всего был заинтересован в том, чтобы поскорее выбраться из внезапного плена, чему могло помешать излишнее нетерпение. Стоило проявить сдержанность и выждать удобный момент. Надежды каждого из них рассыпались в тот миг, когда с ними заговорил Фелиаг.
— Я не могу отпустить вас, — сказал он вместо приветствия. — Я знаю, что значит для вас это заключение, но если вы добровольно не согласитесь оказать мне ряд услуг, я буду вынужден вас уничтожить. Поверьте, мне нелегко будет сделать это, но иного выхода нет. Сейчас вам будет сделана инъекция, после которой вы узнаете ряд деталей и это должно как-то оправдать мою позицию. Однако я не намерен ждать, пока ваш разум сам придет к осознанию необходимости сотрудничества со мной.
Комбайн появляется из-за спины Фелиага и сперва подходит к наемнику. В руках комбайна зажат инъектор, в сосуде которого в растворе физиологического состава плавают нанокристаллы информационных носителей. Попав в кровь, кристаллы вступят в реакцию с лейкоцитами и, растворившись, впитаются в клеточную цитоплазму. Вторым уровнем реакции будет высвобождение из кристаллической оболочки субатомных частиц, которые выступят генераторами нейронного сигнала и станут частью долгосрочной памяти реципиента. Если бы не масса болевых ощущений, то такой способ, применяйся он в образовательных целях, мог бы в разы уменьшить время усвоения новых знаний.