Слепым открой глаза.
Разбуди спящих. И не верь пятой кости.
Это все, что я скажу тебе сегодня. Прощай, Маг. Фелиаг…
Глава 6
Абрахам Стокер, эсквайр, гнал свой ховермобиль по заброшенной автотрассе, неровным шрамом пробегавшей по марсианской пустоши между Фивами и Коринфом. Целью его путешествия были сернистые болота севернее Аламиды, коринфского предместья.
Он очень спешил. На заре своей молодости, которую кто-то тратит на образование, а кто-то на развлечение, он закалял тело и характер, в частности, тренируя чувство времени и пунктуальность. Делал он это разными способами. Биологические часы и чувство расстояния он оттачивал, примеряя свой шаг к скорости проезжающих мимо машин. Одновременно это было и физической подготовкой.
Обзаведясь собственным транспортным средством, он сохранил былую привычку — даже на незначительные встречи прибывать чуть-чуть раньше назначенного срока. Некоторые звали его педантом, некоторые — снобом. Сам он думал иначе. Лучшего способа выказать уважение к визави, считал Абрахам Стокер, эсквайр, не найдешь.
Но сейчас он опаздывал. Ровно на одни сутки.
Тогда «логосы» были всего лишь дорогим развлечением. Большинство людей пользовались проверенными временем кремниевыми вычислительными машинами. Трансляция информации непосредственно на поверхность нейрона все еще казалась плодом фантазии. Студент факультета медиевистики, оккультист и член Глобальной Сенсорной Инициативы, Стокер был вынужден ходить в публичные библиотеки или пользоваться услугами информационных сетей. На это уходила уйма времени, но приносило труднопереоценимые результаты в отношении знакомств и общения.
Люди, с которыми приходилось пересекаться Стокеру, порой обладали большими знаниями, чем все библиотеки. Почерпнутая из бесед информация в той же степени отличалась от холодного материала учебников, в какой различаются одна капля и речной поток.
В тихих уличных кафе, за чашкой горячего шоколада или бокалом аперитива, перед Стокером открывались самые сокровенные тайны мироздания.
Гонка, участником которой он себя сделал, была бессмысленна и глупа. Бессмысленна, потому что ее цель, участие и победа (хотя о ней речи не шло) были плодами его фантазии. Глупа, потому что ховер не может догнать, а тем более перегнать набирающий высоту атмосферный шаттл.
Стокер до упора выжимал педаль акселератора, руки, вцепившиеся в руль, сводила судорога. Двигатель захлебывался, не справлялся со скоростным ограничением. Шаттл серебристым сполохом мелькнул на периферии взгляда и растворился в облаках. Стокер выругался и перешел на нейтральную. Дорога шла под откос, позволяя машине катиться на собственной инерции.
Полотно трассы терялось в промежутке между двумя песчаными дюнами. Темнело. Стокер отрегулировал уровень тонировки лобового стекла. Ему хотелось насладиться красотой предзакатного часа.
В тот день он потратил все годовые накопления на приобретения логоса «Super Knowlidge». Это освободило его от посещений библиотеки, но заставило особо остро задумываться о куске хлеба насущного. Но молодой медиевист не унывал. Несколько журналов откликнулись на его заявку, согласившись напечатать его новеллы. Золотых гор это не сулило, но в свете последних трат становилось неплохим подспорьем в борьбе за существование. К тому же на горизонте был грант на диссертацию по истории обрядов орбитальных общин.
Не привыкший к перегрузкам, которыми было чревато применение логоса, Стокер сидел на террасе открытого кафе «Малхолланд Драйв» и страдал от легкой мигрени. Перед ним на столике стоял бокал имбирного пива и папка с фотоархивами, касающимися дела об актах вампиризма, имевших место среди орбитальщиков два десятка лет назад.
То был громкий процесс. Нити от него тянулись к верхам Марса и Земли. В народе ходили самые фантастические слухи и версии. Но, как обычно бывает с затянувшимися процессами, постепенно ажиотаж сошел на нет, и финал той драмы сейчас был известен в точности только лишь ограниченному кругу специалистов.
К таковым Стокер не относился, но его учебная работа требовала не оставлять без внимания самые мелкие детали, которые он выуживал из огромного числа источников.
Решив слегка отвлечься от работы, он откинулся на стул, помассировал затекшую шею и закурил. Часть его сознания продолжала впитывать информацию от логоса. Перед внутренним взором мелькали фрагменты древних рукописей, материалы исследований теологов, культурологов и медиков, кадры кинолент и документальных хроник. Все это, сопровожденное комментариями современных ученых, оседало в подсознании, становясь частью Стокера.