Так мы шли, а город, раньше казавшийся совсем близким, не спешил приближаться. Сказалась оптическая иллюзия. По своей протяженности вверх город мог соперничать с Олимпом. Его верхушка, где располагались административные блоки, и системы климат-контроля была видна из нашей деревни, потому что происходило искажение по меридиану. Тогда я этого не знал.
— Может быть, все-таки остановимся, — проныла Гретель (так звали мою сестру), — а, Ганс?
Мы были в пути больше пятнадцати часов и прошли на девять миль сверх запланированного.
— Хорошо, — ответил я.
Ганс поднял глаза к небу. Точнее, к сплошному зеленому от конденсата ковру, который заменял людям естественную атмосферу. Он видел звезды только на картинках и пытался угадать их узор над полем. В голову ничего дельного не лезло. А есть ли вообще эти звезды.
— Когда-нибудь я увезу тебя на орбиту, — прошептал Ганс.
Но сестра, возившаяся со скарбом, его не услышала.
Ослик-киборг вдруг замер, словно его миомерные мышцы сковала судорога. Голова его вытянулась параллельно земле, глаза потухли.
— Ну вот, — Ганс подошел и что-то включил на горле киборга, — перегрелся. Придется менять охладитель.
Только сейчас парень понял, насколько он обессилен, иссушен дорогой.
— Заночуем здесь. Я пойду осмотрюсь. Не боишься остаться одна?
— Иди уже, — Гретель согласно кивнула, — знаю ведь, зачем уходишь.
Ганс опустил голову. Он, конечно, знал, что скрывается плохо, но слышать от сестры, что она знает о его «оптиках» и сопровождающей их просмотр мастурбации, было унизительно.
— Я оставлю тебе нож. В рукояти есть ультразвуковой шокер. Пользоваться умеешь?
— Иди уже, сама разберусь.
Степь шумела дикой растительностью. Человек с дороги поежился. Кто-то из мальчишек шумно отпил из походной фляги.
— А ну-ка, передай мне, — попросил старик, — горло пересохло.
Утолив жажду, пастух продолжил.
Утро выдалось сырым и промозглым. Не уставал бесноваться степной ветер. Ганс проверил работоспособность киборга и прикинул, протянет ли развалина хотя бы до предместья города.
— Должно хватить, — сам себя обнадежил Ганс.
Сестра, не выспавшаяся и потому злая, молча собрала вещи, водрузила их на ослика и заняла седло. Ганс взял в руки свои вещи и пошел в небольшом отдалении. Из головы не шел вчерашний разговор. Был ли он прав в оценке возможности добраться до цивилизации?
Ответы на эти вопросы ждали его впереди.
Отбросив прочь сомнения, брат и сестра продолжали свой путь к городу.
Время бесшумно растворялось в дорожной пыли. Гретель или спала, или читала, Ганс большую часть пути хранил молчание. Изредка к звукам шагов добавлялся скрип разлаженных суставов киборга. Поведением он походил на живое существо, терзаемое смертельной усталостью. Старый механизм плохо справлялся с нагрузкой, работая на пределе. С каждым новым шагом казалось, что он будет последним.
К полудню Ганс сделал первую остановку, они перекусили и вновь тронулись. Так к полуночи они оказались в четверти пути до города.
Ночной привал было решено сделать рядом с остатками станции дилижансов, когда-то очень оживленной и прибыльной. В небольшом отдалении от депо мертвой грудой металла лежали старые грузопассажирские эхопланы.
— Распакуй палатку, а я осмотрюсь, — сказал Ганс, — может, найду что-нибудь интересное.
— Будь осторожен.
— Буду.
Ганс положил на плечо карабин и отправился на разведку. В наплечную петлю комбинезона он вставил фонарь. Реальность ночи перед ним яростно боролась с грубым вмешательством искусственного света.
Парень внимательно осмотрел внутренности депо. Там не оказалось ничего, стоящего внимания. Потом он облазил кладбище дилижансов в поисках возможных запчастей для киборга. Но ничего, кроме груд биополимерной стали, он не нашел.
Вдруг какое-то движение на периферии взгляда привлекло его внимание. Ганс напрягся, перехватил карабин. Тихо, стараясь не спугнуть источник звука, большим пальцем он снял оружие с предохранителя. Тонкая стрелка лазерного целеуказателя уперлась в ближайшую преграду. Ганс замер на мгновение, похожий на стон звук повторился вновь. Парень сделал глубокий вдох и пошел вперед.
За ближайшим к нему остовом эхоплана он нашел спящего мужчину, закутанного в дорожный плащ. Человек лежал на спине, его рот был широко раскрыт. Частое дыхание вырывалось из груди. Человек что-то шептал во сне, слово вел диалог, визави которого был виден только ему.
В облике спящего странника не было видимых признаков, заставлявших опасаться его. Скорее он был похож на уставшего скитальца, нашедшего краткий приют среди старых обломков. Ганс расслабился и опустил оружие. Ствол карабина предательски звякнул об абрис дилижанса.