Дагот прыгает вперед. По размерам он сравним с «каином». Оба огромного роста, за три метра. Но «каин» шире. Если Дагот выглядит как переросший гимнаст, то «каин» скорее похож на гипертрофированного бодибилдера. Однако эта диспропорция не мешает им мериться почти одинаковой силой.
Дагот пускает в дело свои ножи. Длинные острия толщиной в одну молекулу скользят по коллоидной броне, оставляя на ней глубокие борозды. Удар за ударом с «каина» слетают куски его кибернетической плоти. Но и Терцио есть что противопоставить смертоносным иглам. Это гидравлические приводы его рук, развивающие давление в сотни атмосфер в точках приложения удара. Такую силу не выдержит даже саван Дагота. Терцио бьет армированным кулаком, метя в грудь Дагота. Тот едва удерживается на ногах. Выбросив еще одну порцию, он старается зацепиться за «каина», чтобы не упасть самому. Терцио безжалостно сжигает их своим лазером.
Но некроинженерия Дагота сложнее механики «Каина-VI». И ее энергия больше, чем у брони Терцио. Это неоспоримый факт.
Дагот восстанавливает равновесие и кидается в объятия «каина». Несколькими взмахами он истончает броню на руке Терцио настолько, что с легкостью отрывает ее.
Боль от потери конечности ослепляет каинита. Он падает на колено, еще до конца не осознав происшедшего. Тут же мощный удар сотрясает его голову. Забрало, способное вынести прямой удар тяжелого орудия, дает трещину. Что-то липкое заливает лоб Терцио, струясь со лба. У «каина» подкашиваются ноги, хрустят суставы неестественно вывернутой второй руки. «Каин» падает на колени. Дагот готов нанести завершающий удар, но голос со стороны отвлекает его.
— Стой! Не делай этого!
Дагот останавливается. Его кулак замирает в сантиметрах от головы Терцио.
— Не он тебе нужен!
— Да, — Дагот оставляет разбитого «каина», — ты прав, Ватек. Убить это тело не доставит мне особых хлопот. Но я пришел не за этим.
— Тогда скажи, зачем эта бойня? Зачем столько крови?
— Они не поняли меня. И попытались остановить. Если бы мне никто не мешал найти тебя, смертей бы не было.
— Ты не пытался объяснить им это?
— Смеешься надо мной, Ватек. Что ж, не ты ли учил убивать меня молча? И закрывать уши, чтобы не слышать, как меня молят о пощаде.
— Да, это был я.
— Видишь, каким способным учеником оказался твой пес.
— Ты слишком многословен для убийцы.
— Все проще, чем ты думаешь. Это он говорит моими устами.
— Кто? Мой враг с орбиты? Это ты, Фелиаг? Я прав?
— Нет, упырь, ты, как всегда, поторопился с выводами. С тобой говорит Бог.
— Его нет у меня, Фелиаг. Или Бруно, или любой другой, кто говорит со мной. Так и знай.
— Бог есть у каждого. Но это помнят не многие.
Дагот с легкостью поднимает Терцио и отбрасывает его далеко в сторону.
— Теперь, — говорит он, — нам никто не помешает.
— Ты не ответил мне, зачем все это?
— А ты до сих пор не понял, вампир, что я пришел за твоей головой. И уйду вместе с ней.
— Ты умрешь.
— Знаю, но прямой твоей виной это не будет. Ведь ты убил меня так давно. Теперь я отвечу тебе тем же. И не переживай, твой Бруно не почувствовал тогда боли и с тобой будут справедливы. Если ты не откажешься от сопротивления, твоя смерть будет очень быстрой.
— Я не сдамся.
— Почему-то я ждал именно такого ответа. Тем хуже для тебя.
И Дагот атакует.
Его удары стремительны и сила их огромна. Ватек едва успевает уклоняться, потому что знает: встреть он их блоками, кости его не выдержат и переломятся, словно тростинки. Его преимущество в другом. В скорости.
Ватек не отягощен броней. На нем лишь короткие спортивные бриджи и ожерелье из клыков волка — старый охотничий трофей.
Дагот же, несмотря на раны, до сих пор полон энергии.
Но он не знает того, что известно Ватеку. Слабое место в саване, сосредоточение всей его жизненной энергии. Ординарные поражения этой точки не дадут смертельного эффекта, но вот концентрированный энергетический удар вмиг разрушит витальные связи в структуре савана. За секунды пройдет реакция, поглощающая всю энергию носителя. И тогда Дагот сожжет сам себя.
Ватек юлит, уходит в низких прыжках, кружит вокруг Дагота. Тот старается достать его змеями, но каинит отсекает их мономолекулярными лезвиями серпов. Дагот бьет ножами, но они лишь рассекают воздух там, где раньше стоял Ватек. А тот уже успевает изменить свое положение, выискивая момент для решающего удара.