Кай поднялся с кресла, зажёг свечи в подсвечнике. Герда сделала ход конём, она уже понимала, что проиграет эту партию, никак не могла сосредоточиться. Зевнула. Была бы её воля, весь завтрашний день спала бы. Но в восемь утра надо в церковь топать. Так положено, пропускать службу нельзя. Она терпеть не могла эти воскресные проповеди. Отец Кондрат всегда их начинал словами: " Мор, Война, Голод, Смерть. Четыре всадника апокалипсиса проскакали по Земле, почти уничтожив человечество. И вот что я скажу вам... мы это заслужили. Это наказание за грехи наши!.." У Герды эта чушь всегда вызывала злость. За какие такие грехи второй всадник убил её родителей, бабушку? Это они что ли вырубали леса, загрязняли реки, бросали бомбы на города? Но подобные мысли были крамолой. Высказать такое вслух, значит навлечь на себя гнев отца Кондрата, а он человек влиятельный и жизнь может попортить как нефига делать, даром что священник. Вот и приходилось стоять на воскресных службах, слушать его и делать вид, что согласна с каждым словом.
Кай вернулся к столу, сделал рокировку.
— Герда, а давай завтра сходим в Солнечное? В школе сказали там в театре будет новое представление. Ну давай сходим, а?
И как ему отказать? Получается, после проповеди тоже не получится подрыхнуть.
— Ладно, сходим.
В городе существовало два поселения. Они с Каем проживали в Речном с населением в пятьсот двадцать человек, а было ещё Солнечное, где людей вдвое больше. Поселения находились в хороших отношениях, торговали друг с другом, помогали, во времена нападений мутантов объединялись, чтобы дать отпор. В отличие от Речного, в Солнечном были и театр, и библиотека. Тамошний мэр до шествия четырёх всадников работал ректором в университете и теперь жил с девизом: «Искусство и образование спасёт мир». Впрочем, и о строительстве свинарников, крольчатников и теплиц он тоже не забывал. Искусство, конечно, хорошо, но жрать-то что-то надо. Герда слышала, что в Солнечном планировали соорудить огромные ветряки, чтобы вырабатывать электричество. Грандиозная затея. От одной мысли об этом у неё становилось тепло на душе, словно хорошая частичка прошлого вот-вот вернётся и всё станет как раньше, как до войны, до эпидемии. Почти как раньше.
Она неудачно двинула ладью на три клетки — специально, чтобы скорее проиграть. Кай тут же слоном съел фигуру. А через два хода поставил мат.
— Ты сегодня плохо играла.
— Нет, Кай, это просто ты стал настоящим гроссмейстером, — польстила Герда. — Скоро всех в Речном будешь обыгрывать. И в Солнечном тоже. Спасибо за интересную партию. А теперь... на боковую.
Кай нахмурился.
— Ну вот...
— Не обижайся. Мы ведь завтра в театр пойдём и мне нужно выспаться. Или ты хочешь, чтобы я весь день сонной ходила?
— Не хочу.
— Вот и ладушки.
У неё уже слипались глаза. Герда встала, доплелась до спальни и буквально рухнула на кровать поверх покрывала. Подумала, что надо бы раздеться. Потом. Полежит чуток и разденется. Она слышала, как тикают часы. Приятный звук... Уснула. Обычно ей не виделись сны, особенно когда уставала, но в этот раз пригрезилось, как они с Каем плывут на большом белом пароходе по широкой реке. На берегу высились красивые дома, зеленели сады, над которыми летали птицы. Пристань. На ней стояли родители и бабушка, они улыбались, махали руками. Всё вокруг начало темнеть. Здания и деревья будто бы обуглились, птицы падали на чёрную землю. А пароход всё плыл, плыл... Вода в реке стала красной. Ещё одна пристань — трухлявая, кособокая. И снова родители и бабушка, они были серые, прозрачные, страшные. Но что это? На пристани словно из ниоткуда возникла четвёртая фигура, маленькая. Кай! Это же Кай! Он был на пароходе, а теперь там...
Её разбудил грохот. Села на кровати, протёрла пальцами глаза. Опять шум. Да что происходит? Брат что-то уронил? Роняет. Мысли спросонья путались, голова казалась тяжёлой. Взглянула на часы. Четыре утра. Только начало светать. Не может Кай в это время ничего ронять, он должен спать! Тревога точно спрут опутала чёрными щупальцами сознание. Сердце заколотилось, Герда вскочила с койки, бросилась в гостиную, затем в спальню брата.
Опрокинутый стул, подушка и одеяло на полу. Где Кай?! Что, чёрт возьми, происходит?!
С улицы донёсся странный звук. Какое-то урчание. Герда выбежала на балкон. Внизу стоял жёлтый автофургон с потёртой, но читаемой надписью «Техпомощь». Впереди над лобовым стеклом были прикреплены оленьи рога. Возле автомобиля курила высокая женщина в белом плаще и с длинными серебристыми волосами. Она будто почувствовала взгляд Герды, повернулась, посмотрела наверх.