Сказочник направил стволы ружья на Малыша.
— Послушай меня, парень... уходи и стаю свою забирай. Мне не хочется тебя убивать. Что, чуешь кровь своей хозяйки? Бой был честным, поверь, и она проиграла. Ты ведь сам боец, должен это понимать.
Понимать? Герда поверить не могла, что Сказочник разговаривал с псом, как с человеком. И вот же странность: собаки перестали рычать, скалиться, хоть и были по-прежнему напряжены и явно готовы в любой момент броситься в атаку.
— Дай нам пройти, Малыш, — Сказочник говорил твёрдо, но без приказного тона. — Так будет лучше для всех нас. Теперь ты здесь хозяин, решай. Подумай о своей стае. Прежде, чем кто-то из твоих псов вцепится мне в глотку, я успею уложить трёх или четырёх. А тебя грохну первым. Ты ведь знаешь, что за штука у меня в руках? Конечно же знаешь. Если выстрелю, будешь кормом для своих же псов, а то, что от тебя останется, сожрут крысы. А потом, без такого лидера как ты, стая распадётся. Оно тебе надо?
Малыш отвёл взгляд от Сказочника, затем, после короткой заминки побрёл прочь. Остальные псы направились следом.
Гарда, которая всё это время стояла, затаив дыхание, медленно выдохнула.
— Что вообще это было? Ты... ты их уговорил? Такое ощущение, что они поняли каждое твоё слово.
— Это вряд ли, — ответил Сказочник. — Но они точно поняли, что без боя мы не сдадимся. Малыш умный пёс, он сообразил, что лучше для его стаи. И главное, он отлично знает на что способно ружьё в руках человека. Думаю, это был самый важный аргумент. Но расслабляться нам не стоит, будь начеку.
— Ещё как буду, — заверила Герда, всё ещё сомневаясь, что псы оставили их в покое и не вернутся. Слишком уж невероятна была эта мирная развязка. Только что балансировали на лезвии ножа, а теперь вроде как всё обошлось. Похоже, «невероятное» для промзоны — обычное дело.
Прислушиваясь к каждому звуку, они двинулись дальше. Вечер был душный. На темнеющем небе начали появляться искорки звёзд, краешек луны показался над чёрным гребнем леса за оградой.
Ни на секунду не теряя бдительности, Герда и Сказочник вышли к свалке металлолома. Со стороны жилища Цветочницы раздался многоголосый тоскливый собачий вой. Стая, во главе с огромным сенбернаром, оплакивала свою хозяйку.
Сказочник оглянулся, поглядел на луну, вздохнул.
— Да уж... денёк у нас тот ещё был. Врагу не пожелаешь. Не самое удачное начало нашего похода, но... — он задумался, какими словами закончить фразу, однако решил вообще её не заканчивать.
Герда догадывалась, что он изначально намеревался сказать: «...но дальше будет лучше». Промолчал, потому что не хотел обманываться на этот счёт. Не верил, что дальше будет лучше. И она не верила. Лучше так, чем тупой оптимизм. Впрочем, и уныния подпускать нельзя. Надо просто идти. Несмотря ни на что.
И они шли устало по озарённой лунным светом свалке, слушая траурную песню собачьей стаи. Так и добрались до складов, где у освещённой факелами проходной им встретились охранниками с татуировками воронов на шеях. Те узнали, Сказочника, пропустили, не задавая вопросов, лишь на Герду поглядели удивлённо, девчонки её возраста тут были не частые гости, а эта девчонка ещё и в одежде окровавленной, словно после битвы.
Следуя по территории банды, Герда убедилась, что здесь вполне полноценное поселение. Несмотря на поздний час, повсюду расхаживали люди. Кто-то сидел на скамейках возле костров, разожжённых в обрезанных железных бочках. Из кирпичного здания с корявой вывеской «бар» доносился хохот, явно обкуренный мужик в трусах и в шапке-ушанке методично бился лбом об стену, удивлённо произнося: «ой!» при каждом ударе. Из темноты, завидев Герду, выскочил шустрый старичок с неопрятной бородой. Вприпрыжку приблизился и начал пискляво допрашивать: «Ты кто такая? Кто такая, а? Кто такая?..» Сказочник на него прикрикнул, однако тот не отставал: «Кто такая? Ну скажи, кто ты такая?..» Лишь крепкий пинок смог его прогнать — он нырнул обратно в темноту и словно растворился в ней.
Возле одного из костров кто-то бренчал на гитаре, а жирная, абсолютно лысая женщина пыталась двигаться в такт музыки — танцем это трудно было назвать. Сидя на корточках, на неё завороженно глядела девочка лет семи, больше похожая на дикую зверушку — чумазая, босая, с всклокоченными волосами и в драной одежонке.
Герда и Сказочник свернули к железнодорожному полотну с навсегда застывшими на нём ржавыми вагонами и локомотивом, под которым тощий пёс лениво грыз кость. Справа высились ряды приземистых бетонных зданий с металлическими воротами — складские помещения. На фоне звёздного неба темнел башенный кран, словно гигантский страж этого места.