- Благодарю вас, с меня совершенно достаточно того, что об этом знает организация, которую я в виду не имел.
- Моя?
- Ваша.
- То есть какая, как вы думаете?
- А я не думаю. Вы сами думайте.
- Но вы совершенно правы. За моей спиной стоит весьма мощная организация.
- Куда уж мощнее. Грузовики плечом отшибаете.
"Заметил, ох, заметил",- подумал Джеймс, но терять было уже нечего.
- Вы не думаете, что я могу представлять разведку великой державы?
- Вот уж не думаю. У великих держав хватает своих претендентов на русский престол. К тому же кресло это вообще пока что занято. А я еще и патриот, прошу учесть.
- Никто вашему патриотизму не мешает. - Джеймс приготовился в крайнем случае телепортироваться неизвестно куда, если бы Павел ответил на следующий вопрос решительным "нет!",- тогда инструкции немедленно менялись. - Ну, так как?
- Что как?
- Вы хотите быть русским царем?
- Вы что, в самом деле не собираетесь меня арестовывать?
- Нет, конечно.
- А что, значит, подкупать будете? Квартиру хорошую предлагать, машину там, еще что-нибудь хорошее?
- Пока что нет, а потом... называйте как хотите. Мне кажется, что в качестве квартиры вам бы очень подошел, как он там называется, Эрмитаж, да? Или Зимний дворец?
Павел сделал шаг вперед.
- Благодарю вас, но с меня хватит того, что я действительно наследник престола. Вы об этом как-то узнали. Мне этого совершенно хватит по гроб жизни, в который вы меня, кто бы вы ни были, теперь загнать хотите. И, опять-таки, если вы на самом деле не собираетесь меня арестовывать, а представляете тайную масонско-монархистскую ложу, что ли, то еще раз благодарю покорно за беседу, мне скоро на уроки.
Павел признавал себя наследником престола! Три четверти дела было сделано, душа Джеймса ликовала.
- Дудки! - крикнул он, ударил Павла по плечам, отчего тот опять упал в кресло. - Ты будешь русским царем! Я тебя сам на этот престол посажу!
- Легче легкого. Посадить. С вашей-то мускулатурой. Да и вообще посадить всегда проще всего. Да и вообще идите вы к ядрене фене!..
Джеймс - согласно инструкции - рассвирепел и наотмашь ударил Павла по щеке. Павел отдернулся, встал медленно, и изо всей силы, истинно по-царски дал Джеймсу сдачи. Помедлил и дал еще раз, отбив ладонь. И застыл. Это была совсем не обычная русская "сдача", напротив, это были медленные, со вкусом и величием данные, истинно царские оплеухи. Даже не данные, а пожалованные. И Джеймс прореагировал на них совершенно правильно, как-никак составлявший инструкции Мэрчент съел на загадочной русской душе по меньшей мере собаку Баскервилей. Джеймс медленно опустился на одно колено, поймал руку Павла и приложился к ней губами.
- Благодарю, государь.
Оба постояли, потом медленно и очень синхронно сели в кресла. Помолчали. Павел, в котором, по сути дела, впервые проснулись мордобойные инстинкты его дальних предков (все-таки Павел Первый, если бабушки в альковах ничего не напутали, был правнуком Петра Великого), чувствовал себя неловко: дал он по морде гостю на полную катушку. С другой стороны, может быть, и вправду где-то еще есть какие-то подпольные монархисты, и они-то его, Павла, теперь и отыскали? Тогда почему только теперь, а не много лет назад? Словом, было ясно, что от этого гостя интеллигентским "Я император, ну и что?", как в анекдоте про белую лошадь, не отделаешься. Сказать разве, что, мол, отрекаюсь... в чью пользу? Мысленно испытал Павел вылившийся на него ушат холодной воды: он мог отречься только в пользу сестры Софьи. Не бывать такому сраму. Нет, лучше пока принять условия игры, поиграть в императоры.
Джеймс, душа которого ликовала от полученных оплеух,- русской крови в нем не было ни капли, но уж больно глубоко он вжился в роль,- решил перейти ко второй части наступления.
- Павел Федорович,- мягко начал он,- вы, конечно, понимаете, что взять и сделать вас царем сию минуту ни я, ни те, кого я представляю, конечно, не можем. Я не уверен, что скрижали рисовых письмен, составленные вашим батюшкой, - Павла опять едва не сморило от всеведения Романа Денисовича,- содержат все сложные подробности вашего происхождения. Мы знаем гораздо больше вас, но, возможно, даже мы всего не знаем. Наши ученые,- Джеймс запнулся, не зная, продолжать ли дальше плести ахинею насчет Томского края, решил не вдаваться в подробности и продолжил, - уже несколько десятков лет, не щадя сил, изучают генеалогию Дома Романовых. У нас имеется несколько десятков относительно законных претендентов на старшинство в роду. Как из младшей ветви, так и из старшей. Да, да: так мы называем потомков царя Александра Первого Романова от его брака с Анастасией Скоробогатовой. Может быть, не все они вам известны.
Павел глядел на гостя теперь уже просто с интересом. Все, что было известно ему - и даже гораздо более того,- все, решительно все оказывалось секретом полишинеля. Теперь окончательно приходилось мириться с обстоятельствами игры в "цари-разбойники", может быть, гость знал что-то из того, что попало в утробу Митьки?
- Ваша тетушка в Лондоне уже много лет не делает тайны из своего происхождения. Беда ее в том, что у нее на руках нет ни малейших доказательств, которые, впрочем, мы могли бы для нее раздобыть, не будь она столь, м-м, неудобных убеждений. Об этом после, если пожелаете. Имеется и почти законный кандидат в одной из стран Латинской Америки. Знаете ли вы о нем?
Павел мотнул головой.
- Его полное имя... Ладно, он им все равно не пользуется, он, кстати, занимает очень видное положение,- его имя Ярослав Никитич.
- Двоюродный брат отца? Сын Никиты Алексеевича? Но ведь Никите было в восемнадцатом году неполных шестнадцать лет!..
- Не все сразу... ваше величество. В вашем роду много способных людей. К тому же не знаю, как вы, а я вполне мог бы оказаться отцом и в четырнадцать лет. Дело в другом. Ярослав Романов не может рассматриваться как серьезный претендент ввиду враждебности его политики... Впрочем, и об этом потом, если позволите. Кстати, за границей вообще нет приемлемых кандидатов из старшей линии Романовых, с тех пор, как ваша бабушка, Анна Вильгельмовна, скончалась в Праге накануне... Простите, тоже потом. Зато много кандидатов по младшей линии. И о них временно тоже забудем, если позволите. Наиболее законным из претендентов здесь, в России, должен был бы считаться ваш покойный батюшка, но по ряду причин он... находился вне поля нашего внимания.
Не мог же рассказать Джеймс о том, что ряд причин - это всего лишь полное неприятие Федором Михайловичем какого бы то ни было алкоголя. Павел же, при случае с большой охотой прикладывавшийся к рюмке, о своем происхождении до последнего времени просто не знал.
- Итак, вы и ваша сестра...
- Сестра моя - женщина.
- Это, знаете ли, в России никогда не служило препятствием для наследования престола. Возьмите хотя бы вашу прапра... бабушку, а также предшественниц. Или же батюшка завещал престол именно вам, да еще оформил завещание у нотариуса?
Павел мотнул головой снова.
- Но обращаемся мы, как видите, к вам. Не стану вас пока подробно вводить в курс дела. Скажу только, что родственников у вас много, гораздо больше, чем вы полагаете. Даже законных. А незаконнорожденными в вашем роду испокон веков принято было сорить.
Павел внезапно покраснел, и Джеймс немедленно сыграл на этом. Ничего подобного ученые-генеалоги Форбса не знали, но упускать ли случай?
- Вот взять хотя бы вас. Не так ли?
- Это-то вы откуда можете знать?
- В наше время, как и во всякое прежнее, супружеская верность - немалое ярмо, даже если у человека такая очаровательная жена, как у вас.
- Неправда! Я с Катей тогда даже знаком не был. Я вообще не знаю - где они теперь. Я даже и не видел его никогда.
Джеймс понял: женщина, и ребенок от Павла, явно мальчик. Это очень даже могло пригодиться.
- Зато мы кое-что знаем. Или можем узнать. Но ведь речь идет не только о вас, простите. Ваш отец был женат дважды. Где гарантия, что в его жизни не было третьей женщины, а то, прости Господи, и четвертой? Еще раз простите меня и не хватайтесь за пепельницу, она слишком легкая. Бейте меня лучше столиком. Также и в жизни вашего деда. Словом, претендентов очень много, но, пожалуй, если считать старшинство по мужской линии и учитывать лишь законным образом оформленные браки, то старшинство за вами.