Запахи были действительно соблазнительные даже для меня, а уж у наших гостей наверняка начались колики в желудках от ароматов приготовленных мяса и рыбы.
– Кстати, – Никитин, почти ушедший, обернулся ко мне, – а у вас еще есть люди с магическими способностями?
Мне было не до него. Зеленцов высыпал прямо на диван гору денег. Чтобы отвязаться, я выпалил одной короткой фразой:
– Есть у Лизы, Маруси, Герасима.
Пусть разбирается. Никитин хмыкнул, удивившись большому количеству людей с паранормальными способностями, а я уже внимал Зеленцову. Тот отрапортовал, что внутренности лидан были проданы чуть дороже, чем он предполагал, за пятьсот сорок рублей – подвернулся покупатель, которому было крайне важно получить сердце для приготовления магической настойки. Из этой суммы пятьдесят четыре рубля комиссионные, им, посредникам, десять рублей с копейками – налоги. Мука стоила семь копеек килограмм, крупы от трех до девяти, соль четыре, сахарный песок – шесть и т. д. Итого затрачено на продовольствие тридцать семь рублей. Еще два рубля ушло на покупку боеприпасов. Таким образом, мне предстояло получить четыреста тридцать девять рублей.
– Вот это, – показал Зеленцов на пластину с цифрой сто и с какими-то клеймами – физическими и магическими, – гривна стоимостью в сто рублей. Остальная рублевая масса представлена рублевыми и десятирублевыми монетами. Гривна и рубли делаются из серебра, десятирублевки – из золота. Все монеты меньше рубля – из меди.
Я посмотрел на монеты. С одной стороны, был прописан номинал, с другой, – двуглавый орел. Впервые держал в руках такой большой кусок серебра.
– Здорово! – искренне удивился я, – а драгоценные металлы откуда взяли, с Большой Земли привезли?
– Что ты! – Зеленцов махнул рукой, – на Большой Земле такие металлы находятся в руках государства, а то, похоже, уже списало нас. Только частники – коммерсанты спасают, но, как ты понимаешь, тоже не из благородных побуждений, а из наживы. Основная часть металлов досталась из хранилища Сбербанка, из ювелирных магазинов. Знаю, что сейчас организуются закупки у торговых партнеров. Но ты не думай, что серебряных и золотых монет надо много. Это ты за минуту заработал почти полтысячи, а обычные работяги получают в месяц от рубля до пяти. Зарплата в три рубля считается нормальной. И получается она не рублями, а медными копейками. Вот смотри.
Он протянул мне пригоршню монет копеечного достоинства. Они были существенно крупнее советских и современных российских. Копейка была примерно размером с современные десять копеек, а трехкопеечная – с полтинник. Пять копеек были с существовавший до аномалии рубль.
Настроение у меня поднялось. Я уже без всяких возражений заплатил вернувшемуся Никитину шесть рублей за четыре патента. Никитин, приняв деньги, в ответ выдал патенты, вписав в них наши имена.
Зашли мужики с полицейскими, закончившие носить привезенное продовольствие. Девчонки пригласили всех за стол. Кое-как уместились все.
Для начала девчонки поставили на стол салаты из свежих и соленых огурцов, помидоров, капусты и соленых грибов, перемешанных с картофелем, морковью и соленым укропом. Также поставили огурцы и помидоры, нарезанные большими кусками, в качестве закуски к другим блюдам. С овощами, как всегда, выставлялись копченые мясо, сало, рыба.
Горячее по традиции началось с супа. Вчера, когда обсуждали меню праздничного обеда, вначале речь пошла о щах. Но капустные супы изрядно надоели и в итоге решили остановиться на речных дарах. Благо они были в огромных размерах. Уха, как всегда, была наваристой и вкусной. Рыба – варенная и дополнительно к ней поджаренная лежали в отдельных чашках.
На второе было традиционное жаркое из мяса, картофеля и прочих индигриентов. Девчонки с таким мастерством натушили его в двух чугунах на медленном огне, что даже я, евший жаркое чуть ли не через день, сглотнул слюну.
Наши ели вяло, больше налегая на привезенный в подарок хлеб и сухари. Зато гости энергично работали челюстями, отдав должное копченым дичи и рыбе, ухе, жаркому. Хорошо, что нам подвернулось стадо кабанов! Два крупных подсвинка стали главным мясным блюдом. Остальные пошли на копчение.
Никитин, глядя на большую чашку, до краев наполненную жарким, одобрительно крякнул.
– Эх, завидую вам, ребята, – искренне сказал он. В ответ на слова Сергея, пожаловавшегося на постоянную мясорыбную диету, он только покачал головой, набрал полную ложку жаркого и проглотил. Не зря говорят, сытый голодного не разумеет. Как доказать горожанам, сидящим на вечных макаронах, прелесть такой пищи?
К чаю были творог, сметана, молоко для забеливания. В грязь не ударили!
Наконец, темпы убывания пищи замедлились. Как бы гости не были голодны, но размеры желудка диктовали объемы поглощаемой еды. А ее было больше, чем можно было проглотить.
Никитин, прожевав очередной кусок мяса и блаженно вздохнув, – по его оценке столько мяса и рыбы он съедал только в прошлой жизни, когда выходил с друзьями на шашлык, – спросил у меня:
– Я зарегистрировал всех присутствующих, однако, не видел Герасима и Марусю. Вы их прячете? Может, приведете? Или это секретные работники коммуны?
Девчонки удивленно пялились на чиновники. Мужики хмурили брови. Привести Герасима в дом, пусть и не разумного, но добродушного и с размерами не лошадинными, не представлялось трудности. Ну набезобразничает в своей дневной неразумной форме. Но тащить Марусю… Она барышня капризная, еще даст копытом в непотребное место, будешь остальную жизнь фальцетом петь…
Я вмешался, понимая, что речь, скорее всего идет о непонимании сторонами сложившейся обстановки.
– Антон Михайлович, – сказал доверительно, понизив голос, – Герасим и Маруся, хотя и обладают магическими способностями, но присутствовать здесь не могут. Герасим – собака, а Маруся – корова.
– М-да? – на миг удивился Никитин. Обернулся к полицейским, сокрушился:
– Старые друзья-товарищи, не могли сказать о животных, обвели вокруг пальца.
Зеленцов и Афанасьев, натянув на лица маски тупых солдафонов, дружно ответили:
– Никак нет, ваше высокоблагородие.
– Да ну вас, – Никитин обреченно махнул рукой. Видимо, их отношения выходили за пределы официальных, если все трое позволяли подшучивать друг над другом. Повернулся ко мне: – но вы мне их все же покажете, хоть и в зверином виде?
– Конечно, – успокоил я его, – пообедаем и навестим. До завтра у вас все равно особых дел в здешней местности нет.
– Мы хотели бы уехать сегодня, – доверительно сообщил Афанасьев, – слишком много проблем, слишком мало практикующих магов.
– А вы разве не чувствуете? – удивился я, – в ближайшие часы грядут большие перемены. Вам лучше никуда не ездить. Иначе в дороге нарветесь на серьезные проблемы. Лиза? – спросил я у своей подруги.
– Да, дорогой, – Лиза неуверенно посмотрела на меня: – Кажется, скоро начнется волна омертвления.
– Нет, погода будет меняться, – вмешалась Марина, – голова прямо раскалывается от скачков давления.
– Не ссорьтесь, девочки, – вмешался я, видя по нахмуренным лицам, что приближается бой гладиаторов, – вы обе правы. Примерно через два часа придет волна омертвления. Сильная, но короткая. А затем начнется весна. Через пару дней можно будет садить овощи. Маги переглянулись.
– Вы умеете предугадывать будущее? – небрежно спросил Никитин. Впрочем, за этой небрежностью чувствовался жгучий интерес. Как будто приехавшие из города маги этого сделать не могли.
– Нет, что вы, – открестился я. – Только за два – три дня и только погоду и движение потоков нежити.
– Г-хм, – кашлянул Никитин, искоса посмотрев на магов и видя их согласие, – мы можем рассчитывать на гостеприимство?
– Разумеется, – кивнул я. – Как говорится, в тесноте, да не в обиде. И от нежити спрячемся и от непогоды, а потом мы сводим вас на охоту и рыбалку.
Глава 20
После обеда некоторое время нам пришлось помучиться, удовлетворяя любопытство приезжих и бродить с ними от одного животного к другому в поисках неведомого. Герасим на попытку Никитина поговорить с ним бестолково залаял. Зеленцов и Афанасьев, безоговорочно поверившие мне, только удивленно переглянулись. Ведь сказано же, собака становится разумной только ночью…