– Вы не хотите перебраться к нам в дом? – предложил я, – тепло, защита, всегда свежее мясо.
Кошка перевернулась на спину, тяжело вздохнула, с высоты моего роста было видно, как живот шевелится – котята, еще не родившись, создавали матери проблемы. Переждав их шевеление в животе, дотронулась лапкой до кота, словно предлагая ему решить.
– Ваши котята вырастут все и будут жить среди людей. Им не придется самим добывать мясо. Ну, может быть, только мышей будут ловить. А здесь, сколько из них вырастет? – продолжал уговаривать я их.
Кошка снова дотронулась лапкой до кота, но теперь уже требовательно. Тот скучающе зевнул, широко распахнув пасть, поднялся, потянулся всей спиной, как могут только кошки, подошел ко мне и потерся о ногу спиной. Как я понял, это был знак согласия.
Я снял куртку, сделал из нее подушку и приглашающе махнул рукой кошке. Та не заставила себя ждать и легла на куртку. Осторожно поднял куртку с кошкой – кот нервно мяукнул и пока я шел, мешался в ногах, постоянно поглядывая вверх в поисках кошки. Можно подумать, я собирался причинить ей какой-то вред.
Сто метров ходьбы до мотоцикла обошлись мне кучей нервов. Где-то рычал то ли медведь, то ли еще какой-то зверюга, а я не мог взять в руки ружье и, значит, был почти беззащитен. Бестолковый кот, которому я сумел наступить на лапу и теперь он смотрел не только насторожено, но и озлоблено, сучья, коряги и просто ямы, оказывающиеся под ногами и норовящие уронить…
Наконец дошел. Положил кошку с курткой в коляску. Кот не спрашивая, запрыгнул сам, сразу же начал ухаживать за своей избранницей, облизывая ее и о чем-то спрашивая на кошечьем языке. Кошка в ответ тоже начала облизывать кота, хотя ей это было уже затруднительно. Семейная идиллия и только. Можно позавидовать.
Сбегал за добычей, запихнул ее вглубь коляски, чтобы не мешала кошкам и осторожно, не беспокоя живот кошки, поехал домой.
Народ уже потихоньку вставал и принялся костерить меня за уход без предупреждения, даже не давая слезть с мотоцикла.
– А если бы нас съели? – задала резонный Марина, погрозив кулачком. Ей вторил Герасим, безудержно лая, видимо, почуяв своих вечных антагонистов – кошек.
Псу заткнула рот Лиза, вынесшая ему позавтракать. А люди заткнулись сами, увидев появившегося из коляски кота. Затем девчонки завизжали от восторга, а мужики уважительно начали хвалить меня.
Кот, видя всеобщее, особенно женское, внимание, задрал хвост, важно прошелся по кожаному сиденью. Но с мотоцикла не спрыгнул, постоянно поглядывая в коляску и на меня, словно предлагал вытащить кошку. Что я и сделал, бережно подняв куртку с кошкой.
При виде беременной кошки начался такой ажиотаж, что бедная зверюга от перепуга едва не убежала, попытавшись спрыгнуть с куртки. Я потребовал соблюдать тишину и вносить предложения по благоустройству новых жильцов.
Общим решением кошек устроили на кухне, в уголке около печки. В качестве лежанки нашлась старая фуфайка, мужики смастерили поилку, кормушку и даже ящичек в качестве кошачьего туалета. Пока создавалось кошачье имущество, их владельцы уписывали мясную кашу. Все-таки они были домашними животными. И хотя в природе дикие кошки, кажется, растительную пищу не ели, но человек приучал животных питаться тем, что ел он сам. И кошки набросились на привычную им пищу, благо там было вдоволь мяса, а сверху Лена положила еще и старый творог, который был немедленно съеден. Насытившись, кошки отправились спать, признав фуфайку своей лежанкой.
– И как мы их назовем? – поинтересовалась Лиза.
Кошки, вроде бы уснувшие, немедленно подняли головы. Им тоже было интересно, как их зовут.
Саша, который с докризисных времен недолюбливал кошек, предложил назвать кота Пистоном, а кошку – Дуркой. Кошачья пара немедленно зашипела, заворчала, неприязненно поглядывая на брата.
– Давайте назовем кота Борисом, а кошку – Ладой, – предложила Лена, – как, кошечки, согласны?
Кошки перестали шипеть, немного подумали, привыкая к именам, и согласно мяукнули, дружелюбно помахивая хвостами.
Девчонки начали за ними ухаживать, мешая спать, а мы отправились работать по хозяйству. Я принялся обрабатывать убитых птиц, годных для приготовления обеда, Сергей и Саша – полоть и окучивать картофель, Трофим – сбивать бочки из высохших досок.
Через некоторое время раздалось мяуканье. Кошки, устав, видимо, от женских приставаний, сбежали на улицу, спрятались в почти пустом дровянике. Я позвал, решив предложить им головы птиц, но они затаились, не отвечая на приглашение. Пожал плечами, отдав головы Герасиму. Пес радостно их сожрал, будучи готовым заниматься этим делом постоянно. Снял кожу с перьями, вспорол брюшки, вытащил внутренности. Возиться с ними было неохота, также отдал псине. Вымыл тушки глухарей и нескольких рябчиков, решил свою часть подготовки к обеду законченной. Надо было помочь парням, изнывающим в тяжелой борьбе с картофелем.
С помощью окучника они уже обработали больше половины картофельного поля, но работы еще хватало. Влился в дружные ряды работников и я, принявшись поправлять окученные ряды и пропалывая оставшиеся сорняки. Жизнь на селе – постоянный труд, к сведению изнеженных горожан.
К полудню мы с картофелем справились. С чувством исполненного долга направились обедать. Мужики сразу зашли в дом, а я заглянул в дровяник проведать кошачьих. И обалдел. Кошка кормила кучу каких-то оглоедов, негромко пищащих и дергающих лапками. Да она окотилась! Вот это да! Кот сидел рядом с подругой и внимательно следил, чтобы котята не мешали друг другу сосать. Подсчитал – шесть штук. Здорово! Это раньше каждый окот был головой болью для владельцев кошки. Сейчас, при всеобщем дефиците домашних животных, всем будешь рад. А уж желающих стать хозяином какого-нибудь Васьки или Мурки соберется километровая очередь.
– Может, перенести вас в дом? – предложил я, придя в себя, – там будет лучше.
Счастливая кошка, подумав, утвердительно мяукнула. Похоже, в данной семье полный матриархат и мужчина особых прав на выражение своего мнения не имеет. Я посочувствовал ему и осторожно переложил кошку на фанерную доску. Оторванные от продовольственной благодати котята начали орать, требуя халявной пищи. Но я быстренько переложил их к кошке и они вновь принялись за работу. Взял фанерку с кошачьим содержимым, понес в дом. Кот, привычно путаясь под ногами, пошел с нами.
Население нашей коммуны расселось вокруг стола, готовясь поглощать жирный борщ. Но мое появление с резко возросшим кошачьим племенем заставило их на некоторое время забыть о еде.
– Вот! – сказал я, чувствуя определенно авторство данного торжества. Ведь если бы я не пошел на охоту и не напоролся на кошачью пару, никаких бы котят у нас в доме не было.
Девчонки визжали, расхватив котят и заставив кошку заволноваться, а котят – пищать. Пришлось навести порядок, заставив вернуть подрастающее поколение обратно. Их родителям тоже дали пообедать птичьим мясом, беспощадно ограбив себя. А жизнь-то, оказывается, полна приятных моментов!
Глава 25
На третий день я, кажется, начал понимать механизм работы с магией. Самый последний из троих обучающихся. Остальные потеряшки, обнаружившие высокий магический уровень, уже вовсю шуровали боевыми заклинаниями, которых теперь было десятка два с хвостиком, замораживая и поджаривая мясо, на полигоне запускавшие огненные шары и молнии, выходя на охоту за нежитью и лиданами. А я все мучился, путаясь в паутине заклинаний, неправильно сбрасывая энергию, из-за чего задуманное не совпадало с действительностью. Однажды милейшая попытка заморозить мясо недавно убитого оленя, чтобы оно быстро не испортилось, привела к тому, что в жаркий тридцатиградусный день ставшего коротким летом пошел снег. Сразу похолодало и поднялся сильный вечер. Верхушке Ордена пришлось объединить усилия и только таким путем развеять заклинание очень сильного, но бестолкового начинающего мага. Другой раз я запустил огненный шар, но вместо этого в руке оказался букет цветов. Под хохот окружающих, раздосадованный я отдал цветы одной из потеряшек – двадцатилетней женщине. Заклинание, кстати, опытные маги-наставники сразу записали. Ибо роз в этом мире не выращивали, а у меня оказались получились именно они.