Но сами ханские телохранители уже ударили навстречу спешащим из детинца ратникам, и закипела схватка на кривых улицах Ижеславца! Причем битва здесь вскоре распалась на десятки отдельных схваток, где, увы, чаще побеждают искушенные в битвах отборные монгольские вои… Несущие, впрочем, немалые потери и оставшиеся без поддержки сражающихся едва ли не в окружении соратников!
Однако же гибельное для татар кольцо воеводе замкнуть так и не удалось. Всадники, поначалу добившиеся значительных успехов, завязли, оказавшись при этом в гуще вражеских воев. Хорошо защищенные кольчугами, чешуйчатой или дощатой броней, умелые в брани гриди побили множество татар! Но лучники поганых, оседлав завал и уже проникнув в оставленные защитниками крепости гродни, принялись метко, точно бить по дружинникам из мощных составных луков. Неся значительные потери именно от вражеских стрелков, сотенный голова Михаил развернул оставшихся всадников и сумел прорваться с ними из гущи покоренных! Но уцелело при этом всего восемь десятков ратников…
Быстро таял и клин ополченцев, поначалу прорвавшийся в толпу нехристей да вставший на пути тех, кто шел на штурм по вновь насыпанной дамбе из сушняка. В этот раз поджечь ее было уже просто некому… Силы русичей быстро таяли в бешеной рубке, и, заприметив это, стоящий позади сражающихся Ратибор отправил во все концы Ижеславца гонцов с призывом к воям спешно отходить во внутренний детинец!
…Намертво встали в проходе Набатной башни ее уцелевшие защитники да полусотня воротной стражи, поспевшая на помощь от Пронской! Прикрывают они ценой собственной жизни отход соратников… Всего пять-шесть шагов оставалось сделать поганым, чтобы вырваться на простор да окружить горстку уцелевших орусутов… Но вместо того чтобы пройти их, татары сами вынуждены отступать под бешеным натиском опытных пешцев-дружинников!
– Бей!!!
Разом русичи колют рогатинами в длинном выпаде по команде сотенного головы Славена! Разом шагают шесть десятков гридей, отталкивая от себя агарян и переставляя вперед тяжелые червленые щиты! Падают от мощного толчка единым целым атакующих орусутов покоренные да еще уцелевшие тургауды, и на земле их тут же добивают… Наученные горьким опытом, высоко поднимают щиты вои, закрываясь от падающих на них чжид с крюками, не дают раскрыть себя да перебить срезнями! А где не успевает кто поднять щит, так его прикрывает следующий позади соратник, цепляя древком рогатины падающее вниз древко монгольского копья или же топором сбивая опасный крюк…
А в тяжелой для обеих сторон сече у сожженной Стрененской башни уже и лучники русичей взяли в руки топоры, последним напряжением сил ополченцы сдерживают поганых! Да только сил этих на один удар да на один вдох… С минуты на минуту разорвется истончившийся уже вдвое строй защитников Ижеславца! А ведь в детинец отступили еще не все вои, спешащие во внутреннюю цитадель с дальних концов града да столпившиеся теперь у ее единственных врат…
Вышли из схватки тургауды, потеснившие да рассеявшие полусотни орусутов, спешащих на помощь к своим… Ведомые выжившими сотниками, монголы спешно сбиваются в кулак, желая ударить в тыл защитникам крепости, живой стеной вставшим на пути покоренных! Едва ли сотня набралась уцелевших телохранителей темников Бури и Бурундая, но и их удара будет достаточно, чтобы обратить врага в бегство! А после уже всей силой обрушиться на отступающих к детинцу воев да на плечах их ворваться во внутреннюю твердыню…
Разглядел новую опасность Ратибор, поскакал навстречу тургаудам – один поскакал! Потому как некого уже ему бросить навстречу нехристям… Только часто и громко затрубил рог смелого мужа, взывающего к конным дружинникам, и сражающиеся на последнем пределе ополченцы, заслышав его да завидев скачущего назад воеводу, стали по одному, по двое да по трое, а где и десятками выходить из схватки да быстрее бежать, потому как ворог уже на плечах висит… Сломался строй русичей едва ли не в единый миг, побежали они, рискуя оказаться зажатыми между молотом преследующих их татар и наковальней вставших на их пути монголов!