- Конечно помню.
- Так вот сегодня, прямо к открытию, в это самое агентство заявился, некий парень. И сказал: "Мне нужно узнать, куда улетала вчера Джойс Паттон, в Лондон - а дальше куда?" Ни в какие объяснения, зачем ему это потребовалось, парень вдаваться не стал, просто посмотрел агенту в глаза, и тот все ему выложил.
- Томми Бакс, - понимающе кивнул Рэйлен. - Зип. Агент понял, что Зип с ним не шутит.
- Понял, что не хочет, чтобы ему сделали "бо-бо", - уточнил Торрес. Мы показали ему пачку снимков, и он выбрал из нее, как ты верно догадался, Томми Бакса. Мы проверили, он тоже туда направляется. Вылетает сегодня рейсом в семь пятнадцать, тем же самым, что и Гарри, а потом - Джойс. Зип, а вместе с ним парень по имени Ники Теста.
- А вы, случаем, не собираетесь его взять?
- И в чем обвинить? Он просто спросил у агента, куда улетела Джойс Паттон.
- Никакого принуждения, насилия?
Торрес покачал головой.
- Кроме его вида, кроме того, как он смотрел, - ровно ничего. Слова плохого не сказал. Да ты же его знаешь.
- У меня с ним была всего одна мимолетная встреча, - улыбнулся Рэйлен. - Понимаешь, почему задержка, - сперва мне нужно было получить отпуск. Я получил, но лететь могу только завтра. А к тому времени, как я доберусь... А что, если Зип позвонил кому-нибудь из своих дружков и Джойс встретят прямо в Милане? - Он посмотрел на часы. - Вот прямо сейчас и встречают. Устроят слежку, выяснят, куда она направляется. А завтра подъедет Зип. Рэйлен задумался. - Сомневаюсь, - наконец продолжил он, - чтобы Гарри направил ее прямо туда, где сам находится. Не такой он дурак. Ну а теперь, - добавил он после еще одного короткого раздумья, - нужно найти Гарри раньше, чем это сделает Зип. Все остальное - ерунда.
- Ты догадываешься, где он, но не говоришь, - сказал Торрес.
Рэйлен не стал ни спорить, ни соглашаться. Обеспокоенный новостью, он еще больше жалел, что не может улететь сегодня. Сесть на тот же самолет, что и Зип. Наблюдать за ним. Правда, Зип со своим напарником полетят конечно же первым классом, а он будет ютиться в туристском.
В тот же самый день, в четверг, Джойс поймала такси и быстро добралась от Миланского аэропорта до гостиницы "Кавур" на Фатебенефрателли. Приветливый клерк, сидевший за конторкой, сказал на приличном английском, что да, ее приезд ожидался.
- А еще вам письмо, - добавил он, вручая Джойс заклеенный конверт. Она распечатала его здесь же и вынула короткое послание, написанное от руки на листе бумаги с названием гостиницы.
"Меня послал Гарри. Я - человек с африканской внешностью, в замшевой куртке, сидящий у противоположной стены холла. Посмотрите на меня, если хотите, подходить не надо".
Прервав чтение, Джойс подняла глаза и действительно увидела негра, сидящего в противоположном конце холла. Негр тоже посмотрел на нее, причем совершенно равнодушно, и подергал себя за короткую бородку. Джойс вернулась к записке.
"Поднимитесь в номер, я позвоню минут через тридцать, убедившись, что тут не появилось никаких неприятных типов. Меня зовут Роберт".
Поглядев на Роберта еще раз, Джойс увидела, что тот углубился в чтение газеты, и пошла в свой номер.
Номер оказался небольшим, но вполне приличным, в полном соответствии с тем, что называется "современные удобства, цена умеренная". Снаружи доносился шум большого города, окно выходило на какое-то здание на другой стороне улицы. Джойс пребывала в неуверенности. Стоит ли распаковывать вещи? А также в Милане ли Гарри, действительно ли именно он прислал этого Роберта и удастся ли включить электробигуди в розетку, которая в ванной.
Когда Роберт наконец позвонил, он начал задавать те самые вопросы, которые всегда задают, когда приезжаешь, - как прошел полет, не устала ли она и не хотела бы немного отдохнуть. А он позвонит потом.
- Сперва вы проверяете, нет ли за мной слежки, - возмутилась Джойс, а потом спрашиваете, не хочу ли я отдохнуть. Вы что, и вправду думаете, что при таких обстоятельствах я захочу часок-другой вздремнуть?
- Как хотите. - Даже не видя Роберта, можно было представить, как тот пожал плечами. - Не хотите спать - и отлично, но мы все равно не двинемся никуда до завтра. Тут после вас зашли два парня, и они все еще здесь ошиваются; правда, ничего определенного я сказать про них пока не могу.
- Вы еще в гостинице?
- Сейчас я в другом месте. Мы сделаем вот что. Через час или около того прогуляйтесь в тратторию, она напротив гостиницы и чуть в стороне, а я вас там встречу. От главной двери идите прямо, а я посмотрю, следят ли за вами.
- Кто и откуда мог узнать, что я здесь?
- Поговорим об этом потом, ладно?
- Вы только скажите, где Гарри.
- Вот обо всем и поговорим. Через час.
В пятницу, двадцать седьмого ноября, перед посадкой в Милане, Ники готов был ущипнуть себя, не сон ли это, - Томми Зип удалился в туалет, прихватив с собой сумку, а через несколько минут вышел оттуда в свежей белой рубашке и другом галстуке. Затем попросил стюардессу достать из шкафа его костюм и помочь ему одеться. Потом начались сплошные сюрпризы; будет что рассказать Глории и парням по возвращении. Например, как Томми почти не разговаривал, а если и говорил, то только затем, чтобы отдать Ники очередное приказание. Или как прошли через таможню на терминал, не открыв ни одной сумки; как там Томми Зип остановился и вытянул вперед руки, но только не совсем, а прижав локти к бокам, ну как он всегда это делает. И тут подходят эти итальянские парни, двое их было, и каждый из них по очереди обнимает Томми Зипа и целует, сперва в одну щеку, а потом в другую. А Томми весь разодетый, а эти двое выглядят так, словно и спали прямо в своей дурацкой одежде, а одежда та - грошовые костюмчики и без галстуков, и оба они толстенькие такие, пухлые. И еще Ники расскажет, как они начали трещать по-итальянски, без остановки, а Томми, мать его... и не подумал даже представить им Ники. Ну ладно, а еще как они ехали в эту миланскую гостиницу, "Плаза", которая на Пьяцца-Диас, и там было еще много людей, и все они, считай, в очередь выстроились, чтобы облапить Томми и поцеловать его. Какой-то мужик хотел снять Томми, и тогда эти толстенькие ребята расшибли его камеру, а самого его выкинули из гостиницы, а у входа стояли два копа и все видели, и хоть бы что. Копы с белыми ремнями, а на ремне кобура.