Роберт смолк.
- Скорее всего, они за вами следили. Или увидели, как она садилась в машину в Милане...
- Может быть. Но это еще не значит, что они хорошо ко мне присмотрелись. Слушай, - продолжал Роберт, - я могу отправиться туда в моем североафриканском балахоне, буду продавать зонтики и прочую дрянь. Тебе нужна тачка? Сегодня же и будет. Добуду "мерседес", "ланчию", да хоть "альфа-ромео", вечером вернусь и покачу с вами в Милан, или в Рим, или куда бы вы там ни намылились. На том и окончится мое телохранительство - и слава Богу. Этот мужик только и делает, что катит на меня бочку, будто я хочу его продать. Джойс говорит, это потому, что он снова начал поддавать, он всегда таким становится. А мне по фигу, пьяный он или трезвый, мне это уже надоело. Я вообще не знаю, что здесь забыл. Рискую своей задницей, а чего, спрашивается, ради?
- Но ведь ты с ним условился?
- Я говорю только, что он меня достал.
- Ну а если окажется, - спросил Рэйлен, - что Зип тебя знает и сунет тебе ствол под нос, тогда ты скажешь ему, где Гарри?
Роберт Джи помрачнел:
- Ты что? Ну и вопросики у тебя.
Гарри страстно хотелось, чтобы Джойс хоть на минуту вышла из кухни - в туалет или еще куда. Тогда он мог бы плеснуть себе в кофе немного бренди. Так нет же, крутится тут, корчит из себя хозяйку.
Джойс делала тосты в духовке чуть ли не средневековой плиты и подавала их на стол - дубовый, длинный, весь в царапинах от ножей и в пятнах, столь же; видимо, старый, как и сам дом. Когда Джойс поставила тарелку тостов перед
Рэйленом, тот улыбнулся, давая этим понять, что вот такими он тосты и любит - хрустящими. Он снял шляпу, впервые на памяти Гарри, и тот даже немного удивился, что у маршала есть волосы - темно-каштановые и коротко остриженные, да еще с челкой на лбу. Они пили кофе с кипяченым молоком. Гарри - единственный из всех - пренебрег тостами, а вместо этого макал хлеб в оливковое масло и причмокивал от удовольствия. Он пребывал в отличном настроении, несмотря даже на утреннюю свою неудачу в части секса с Джойс. Ведь все-таки у него встал...
- А неплохой кофе, верно?
Джойс и Рэйлен дружно кивнули.
- А где он, кстати?
Они недоуменно посмотрели на Гарри.
- Роберт Джи. Мой повар.
- Следит за дорогой, - сказал Рэйлен. - Нам придется делать это по очереди, до самого отъезда.
Этот вопрос еще не обсуждался. Отъезд. Гарри еще не решил, как ему следует отнестись к такой идее.
- А вы уверены, что он не смылся втихаря? Никто ничего не ответил. Роберт им нравился, и они ему доверяли.
- А почему ему, собственно, не рассказать, где я? - спросил Гарри. Для спасения своей шкуры или просто за деньги.
- А почему не сделать то же самое мне или Рэйлену? - спросила Джойс. С тобой, Гарри, не соскучишься. И вообще это была дурацкая мысль.
- Какая мысль?
- Приехать в Италию. Ты знаешь, где тебе нужно жить, когда отойдешь от дел? В Лас-Вегасе. Это больше в твоем стиле.
Гарри повернулся к Рэйлену.
- Почти всю свою жизнь я только и думал о том, что когда-нибудь перееду сюда. Экономил, откладывал деньги, сорок семь лет строил планы... Я тебе это рассказывал?
- В Атланте, - кивнул Рэйлен. - Только тогда ты мечтал об этом, по твоим словам, сорок лет.
- А вот одна моя знакомая, тщательно все обдумав в течение... скольких там? ну, нескольких минут... говорит, что это дурацкая мысль, а ехать мне надо было в Лас-Вегас.
- Или вообще остаться дома, - сказала Джойс. - Ты же, Гарри, прирос к Саут-Майами-Бич. Думаю, ты уже о нем скучаешь. Ты знаешь, чем Гарри занимается даже здесь? - повернулась она к Рэйлену. - Прослушивает пленки с записями ставок, которые принимал там по телефону или в частных разговорах.
- Один раз всего и слушал, - насупился Гарри. - Просто так вышло, что ты как раз в это время и вошла. Джойс встала из-за стола.
- Где пленки, Гарри?
- В спальне. Не понимаю, чего это ради я вообще их взял. А у Роберта случайно оказался приемник с магнитофоном...
Как только за Джойс закрылась дверь, Гарри вскочил из-за стола, нырнул в кладовку и вышел оттуда с бутылкой "Галлиано". Чем подливать бренди или ликер в кофе, лучше бы, конечно, выпить рюмку чистого, и ни от кого не прячась, а если она возникнет, сказать ей, что это его дом, и если ей здесь не нравится... Только она ведь ничего не скажет. Во всяком случае сразу. А если он одной рюмкой и ограничится, то и никогда. Или двумя. Гарри повернулся к Рэйлену и приглашающим жестом поднял бутылку.
- Я уже пробовал ночью, - покачал головой Рэйлен. - По вкусу напоминает лекарство.
- От всех болезней.
Гарри выудил из раковины фужер и водрузил его на стол, рядом с высокой узкой бутылкой желтоватой жидкости. Суетливым он становится, суетливым, мелькнуло в голове у Рэйлена. И разговорчивым.
- Так ты говоришь, мы не сможем защитить этот дом. Почему?
Наливает себе полный фужер. Отхлебывает.
- Дом слишком большой.
Гарри почувствовал, как в его желудок проникает блаженное тепло.
- Вот так и привыкаешь делать все втихаря, - сказал он. - Лучше бы уж Джойс не приезжала. Я пригласил ее в гости - и только посмотрите, кого она за собой притащила. - Гарри ухмыльнулся, но Рэйлен не поддержал шутку. Серьезный какой, даже без этой своей шляпы. Гарри пожал плечами. - Они не имеют ничего против нее, против тебя и Роберта. Им нужен только я.
- Когда они явятся сюда, - сказал Рэйлен, - они не оставят в живых ни одного свидетеля. Гарри снова отхлебнул "Галлиано".
- Как ты помнишь, меня пытались убить уже дважды, и оба раза убивал я сам. Я говорю об этом на случай, если ты считаешь меня новичком! А вот ты вроде бы специалист по этим делам, так я тебя спрошу - когда ты последний раз убил человека?
- Вчера, - ответил Рэйлен.
Джойс вернулась на кухню, поставила магнитолу с уже заправленной в нее кассетой на стол, сунула вилку в розетку, прибавила громкости и посмотрела на Рэйлена, а потом - на бутылку "Галлиано". На Гарри она не смотрела. Из динамика донеслось:
- Алло, Майк? Это один из неугадавших, Джерри.
- Привет, как жизнь, Джерри?
- В порядке. Как сегодня "Сэйнтс"?
- Нью-орлеанцы? Семь.
- А "Форти-Найнерз"?
- Четыре.
- О'кей, мне тогда "Сэйнтс" и "Форти-Найнерз".
- Найнерз и "Нью-орлеан" десять раз в обратном?