– Она наша] – выкрикнул Тол и вновь бросился на демона, хотя бы для того, чтобы отвлечь его внимание.
На сей раз клинки их ударились друг о друга, высекая сноп искр. Тол завертелся волчком в воздухе.
«Возьми власть над ним!» – крикнул Тол.
«Ты моя, Салли!» – проревел демон.
– Нет! – крикнула Салли. Наконец она нашла слова. – Я принадлежу Иисусу, Сыну Божьему!
«Давай, давай, так держать!» -
– прогремел Гило, в страшной ярости вылетая из зарослей.
Его удар опрокинул демона навзничь. Чудовище широко махнуло мечом над землей, но Гило успел подпрыгнуть и отскочить в сторону.
«Ты не принадлежишь Иисусу! – завопил монстр. – Он никогда не полюбит тебя!»
В состоянии, близком к безумию, Салли лихорадочно искала слова.
– Иисус любит меня! Так сказала мне Библия! – Слова из детской песни, которую пели в воскресной школе. Это было все, что она знала.
Тол поразил цель – и чудовище кувырком улетело в заросли.
Салли бросилась бежать, выкрикивая на бегу;
– Иисус, помоги мне! Помоги мне!
Демон оправился от удара и с ревом устремился вслед за беглянкой, страшно грохоча крыльями. «Ты будешь гореть в аду вместе со мной! Я утащу тебя туда за собой!» Он взмахнул мечом, но не дотянулся до Салли.
Она упала, судорожно перевернулась на спину и в ужасе уставилась в эти горящие желтые глаза.
Демон накинулся на нее, плотно прижал к земле коленями, придавил всей своей тяжестью.
Глаза их встретились.
– Джонас! – взвизгнула Салли.
Демон расплылся в широкой, гнусной ухмылке; с его обнаженных клыков капала слюна, лицо собралось в складки от злобного смеха. Он занес меч высоко над головой.
– Джонас! – сказала Салли, выставив руку вперед, к оскаленному лицу. – Остановись!
Меч замер в воздухе. Желтые глаза сузились. «Ты моя!» Салли приподнялась на локте. Она почувствовала прилив мужества.
– Я не твоя! Я принадлежу Иисусу!
«Нет… нет, Салли Роу!»
Она не верила своим глазам. Меч задрожал над головой демона. Он не мог опустить его. Салли снова заговорила:
– Я теперь принадлежу Иисусу. Он искупил мои грехи Своей кровью, и ты больше не можешь мучить меня!
«Я буду делать все, что захочу! И я убью тебя!» – Внезапно голос его утратил былую уверенность.
– Мой Господь победил тебя!
Разрушитель с трудом поднялся на ноги, держа меч в опущенной, вялой руке; глаза его медленно тускнели.
– Убирайся из моей жизни, Джонас! Навсегда! Ты слышишь, что я сказала?!
И тут на Разрушителя обрушился удар Тола, от которого демон закружился волчком. Черный дух с усилием восстановил равновесие и угрожающе выставил вперед меч. Гило налетел на него сбоку, и вновь мечи со звоном встретились, ослепительно полыхнув.
– Женщина принадлежит мне – проревел Разрушитель.
– Она наша! – сказал Тол.
Издали донесся отчаянный, звенящий голос Салли:
– Я принадлежу Иисусу! Джонас, я отрекаюсь от тебя! У тебя нет никаких прав на меня! Убирайся из моей жизни!
Эти слова поразили Разрушителя, словно отравленные стрелы. Потом страшная истина внезапно открылась ему – Разрушитель замер на месте лицом к лицу со своим заклятым врагом, капитаном Небесного воинства.
– Ты знал, капитан! Ты знал, что она сделает со мной, с нами!
Тол держал меч наготове, но ответил;
– Я знал, что ты сделаешь с ней – знал, что тебе было поручено уничтожить ее!
У Разрушителя отвалилась челюсть, клыки его пересохли.
– Это ты направил ее в Бэконе-Корнер!
– А ты попытался убить ее, как всегда!
Разрушитель начал медленно усыхать, таять на глазах.
– Она… она принадлежала мне с самой ее юности!
– Она принадлежала нам – нашему Господу, – сказал Тол. – С самого ее рождения!
– Убирайся из моей жизни, Джонас! – прокричала Салли. – Иисус победил тебя – убирайся прочь! Меч задрожал в руке Разрушителя.
– Она лишила меня имени!
С мучительным ревом, в последней вспышке ярости, ослабевший демон бросился на Тола, прочертив клинком в воздухе огненную дугу. Тол отразил удар, сделал стремительный выпад, и стал ждать новой атаки враги. Багровый меч взлетел вверх и в сторону и снова со свистом рассек воздух. Тол отпрыгнул и отбил клинок с такой силой, что полностью вывел демона из равновесия. Потом он нанес врагу сокрушительный пинок, от которого тот подлетел и перекувырнулся. Демон развернулся на лету и взмахнул мечом. Тол легко отразил этот неуклюжий выпад, а потом стремительно прочертил в воздухе сверкающую дугу своим клинком.
Повалили клубы удушливого красного дыма. Разрушитель испустил стон, подобный вою жуткой сирены, и схватился за зияющую на боку рану, медленно опускаясь на землю, тая, растворяясь в воздухе. Он оттолкнулся от земли одной ногой и завис, судорожно колотя крыльями. Тол немного отступил назад, готовясь нанести еще один удар, но в этом уже не было необходимости. Демон продолжал испепелять его взглядом выкатившихся из орбит огненно-красных глаз, полных смертельной ненависти, но крылья его бессильно опали.
Умирающими, неверными губами он произнес беззвучное проклятие, медленно повалился вперед, выдохнув струю серы – и канул в небытие.
Внезапно в лесу стало очень тихо. Теперь Тол слышал приглушенные рыдания Салли Роу. Он вложил меч в ножны.
Салли рыдала, уткнувшись лицом в землю, истощенная физически и опустошенная эмоционально. Гило сидел возле Салли, раскинув над ней крылья, гладя ее по голове и обращаясь к ее душе с умиротворяющими речами. Тол тихо приблизился к ним, опустился на колени и широко и высоко раскинул крылья, сомкнув их с крыльями Гило, образовав над Салли шатер, чтобы на время отгородить ее от окружающего мира.
– Еще один период покоя, – сказал он. – Это она завоевала его для всех нас. – Он погладил Салли по грязным спутанным волосам и мягко сказал:
– "Все кончено, Салли. Ты победила".
Из долины внизу продолжал доноситься шум битвы – грохот, крики, лязг мечей; долина по-прежнему озарялась вспышками, подобными вспышкам далеких молний. Но рано или поздно все кончится. Исход боя был предрешен. А пока ангелы оставались с Салли.
45
В Вестхэвне, в тихом скучном зале судебных заседаний Уэйн Корриган заканчивал свою речь, опровергающую аргументы Гордона Джефферсона.
– Таким образом, мы надеемся, что суд постарается защитить конституционное право мистера Харриса на законное судопроизводство и его право ответить на обвинения противной стороны. Мы еще раз заявляем, что не имеем никакого намерения причинять вред Эмбер Брэндон или наносить ей новую эмоциональную травму. Мы хотим лишь добраться до истины – и это, мы полагаем, есть то малое, что наша юридическая система должна позволять любому обвиняемому. Благодарю за внимание.
Он занял свое место рядом с Томом Харрисом. Том взглянул на часы. Было около четырех часов дня.
Трое судей тоже посмотрели на часы. Пожилой судья, сидевший в середине, собрал бумаги.
– Благодарю вас, мистер Корриган. Благодарю вас, мистер Джефферсон и мистер Эймс. Все ваши аргументы тщательно продуманы и ясно представлены. Суд берет перерыв на день. Мы объявим наше постановление в четверг, то есть послезавтра.
Тук-тук-тук! Судебный пристав постучал молотком и сказал: «Всем встать!» – все встали, и судьи удалились.
У Эймса и Джефферсона был несколько мрачный, даже раздраженный вид; они смерили Корригана и Тома нехорошими и очень выразительными взглядами и покинули зал судебных заседаний.
– Хм, – протянул Корриган. – Я не планировал выступить настолько хорошо.
– По-моему, вы выступили великолепно, – сказал Том.
Корриган пожал плечами:
– Что ж… мы молились. Все в руках Божьих. – Он слабо улыбнулся, опустил глаза и признался:
– Но я не знаю, Том. Иногда я задаюсь вопросом: может это я никудышный адвокат, а может просто Господь не желает присутствовать в залах суда? Последнее время у меня было мало оснований для довольства собой.