Группа путешественников, затаив дыхание, наблюдала за бледниками в их «естественной среде». Они набирали воду в деревянные вёдра и тащили её куда-то в низкие норы. Усевшись на колени, пили прямо из речки. Даже что-то стирали в ней или мыли. Тут же бегали махонькие… Рита покусала губы — как обозвать-то? Бледнята?.. А страшненькие-то какие: те же огромные лысые головы и те же размытые по лицу круглые глазища… Брр. И смешно, и страшно…
— Что делаем? — прошептал Тэрон. — Надо бы как-то прогнать. Я чувствую, что вода эта пропадает дальше, но куда-то вниз. Нам её там не достать.
— Эй… — от старания быть слышным только в команде просипел Тэкер, которого Рита оставила впритык к стене, подальше от проёма, возле которого они сгрудились. — Ана Маргарита… Посмотри-ка здесь.
Рита вернулась к наёмнику и, задрав голову, ахнула про себя: оказывается, стена на этот раз не упиралась в покатый потолок, как повсюду. Потолка вообще не было! Смутно виднелось нечто светлеющее наверху. Выход в город?
— Артём!..
Подошли все, а довольный Тэкер тут же занялся полезным делом: вынул боевой нож, своим сходством с обгрызенной долькой арбуза и круглым отверстием в головке рукояти подозрительно напоминающий керамбит, и опробовал стену на создание в ней примитивных ступеней.
— Если ножи вбивать сверху и держаться на них, добраться до дыры можно, — прошептал наёмник.
В его словах резон был: все пятеро вооружены, и кроме мечей, у каждого по одному-два боевых ножа. Хмыкнул еле слышно Артём.
— Предлагаешь напугать бледников и сразу смываться?
«А нужна ли теперь вода, если наверху забрезжила возможность выбраться?» — хотела спросить Рита и тут же возразила себе: последний час они постоянно, хоть и не так заметно спускались. Даже если наверху свет, это ещё не значит, что они доберутся до самого города. А если это будет ещё одна терраса катакомб? Или как там это называется, примитивно говоря — этаж?
Дыра наверху заворожила всех до чьего-то вздоха. Осталось всего ничего — добраться туда и осмотреться. Но вода…
Тэрон вдруг хмыкнул.
— Анакс Артём, ваш витчхайский гребень с собой? Живущие в темноте обычно весьма чувствительны к звукам. А тонкий слух делает их уязвимыми.
Если бы не ситуация, девушка хохотала бы в голос — такое лицо стало у парня, когда он понял, что ему предлагается роль пугала для бледников. Зато Тэкер не стеснялся: захихикал, схватившись за разъезжающийся в смехе рот. Тэрон улыбался, и только удивлённая Семра непонимающе посматривала на всех.
Безнадёжно махнув на спутников рукой, Артём полез в котомку и вытащил из неё сложенный веером музыкальный инструмент. Бережно раскрыл его. Недовольно сказал:
— Я прекрасно знаю, что не умею пользоваться гребнем, так что давайте смеяться не будем. Ну, что играть-то?
— Что-нибудь жалобное, — предложила Рита. И не удержалась от смешка: — «Жили у бабуси два весёлых гуся», например. На гребне это прозвучит потрясающе.
— А кто такие — гуси? — с любопытством спросил Тэкер. — И почему они у бабушки жили? Родителей нет?
— Э… Это домашние птицы. Всякие деревенские бабули их в нашем мире держат на подворье. — Вспомнив кое-что, Рита передёрнула плечами: — Злые такие. Как шеи вытянут, как зашипят — лучше от них подальше быть.
— А почему тогда весёлые? — обескураженно спросил наёмник.
Девушка подавила новый смешок вместе с неозвученным ответом в стиле здешних подземелий: «Заклевали кого-то — вот и веселятся!»
— Так, заканчивайте болтовню, — недовольно призвал всех к порядку Артём. — Как только эти бледники побегут, выскакивайте и наполняйте фляги.
Путники вняли его призыву и приготовились.
А парень вздохнул и, присмотревшись к зубцам музыкального инструмента, ударил по одному из них, тут же пальцем проехавшись от основания до кончика. Исторгнутый высокий звук хроматической гаммы, противный до ужаса и унылый, но в то же время угрожающий, прозвучал ниже по нарастающей и немедленно напомнил тревожный сигнал скорой или полицейской машины. А потом Артём, не скрывая, наслаждался, продолжая щёлкать по всем зубцам без разбора и гладя их пальцами: ошеломлённые бледники просто-напросто усвистали в свои норы, будто их туда ветром унесло, а его спутники чуть не в панике помчались к воде, кривясь на ходу и мотая головами, чтобы облегчить восприятие звукового кошмара.
Во всяком случае, Рита не меньше бледников ощущала мороз, леденяще ползущий по коже вместе с завыванием гребня, хотя и знала происхождение уныло-убийственных звуков, пронизывающих тоской и адским ужасом. Она всунула в воду свою флягу и пластиковую бутылочку Артёма, с которой тот не расставался в походе. Видела бульканье, но плеска воды не расслышала: звуки наполняли всё пространство большой пещеры — обители бледников. Они мотались и метались, взвивались к потолку и съезжали к полу, почти видимыми змеями изгибались на полу, били по ушам, и Рита чуть не умоляла воду побыстрей наполняться в утопленных ёмкостях, лишь бы остановить звуковую какофонию.
А потом все четверо почти одновременно кинулись к Артёму, самозабвенно издающему жуткий вой, похожий на тот, что бывает в фильмах о покойниках и привидениях, но более выразительный и наполненный. При виде бегущих парень неохотно сложил гребень и спрятал его в походной котомке. Рита оглянулась: ей показалось, что тоскливые звуки, материализовавшись, до сих пор плавают в пространстве пещеры ужаснувшихся бледников.
Впрочем, возможно, так и было. Сейчас слышать что-либо по-настоящему девушка не могла: мало того что в ушах звенело, так ещё и в пещере эхо, обалдевшее от невиданного-неслыханного до сих воя, старательно билось обо все стенки, явно разнося уныло-меланхолическое рыдание по всем катакомбам, и собиралось продолжать своё чёрное дело ещё некоторое время.
Уважительно глядя на недовольного Артёма, Семра сказала:
— А против ак-вуков, интересно, сработает?
— Могу попробовать! — немедленно отозвался повеселевший Артём.
— А пока полезли наверх! — подхватил Тэрон. — Посмотрим, что там светлое.
Рита поняла так, что маг-некромант просто побоялся, как бы воодушевлённый Артём не решил прорепетировать парочку звуков предполагаемо против оборотней.
— Надеюсь, они не сообразят, откуда шёл звук, — уже спокойней вздохнул Тэрон, оглядываясь на поселение бледников, всё ещё пустое. И врезал нож в податливую стену.
Первым поднимался Тэкер, одновременно вырезая пласты мягкой почвы, кажется не только из песчаника, но из известняка, и создавая небольшие, не очень глубокие ступени. Им повезло, что в этом месте и стена-то была чуть покатой, иначе даже ножи не помогли бы подниматься, будь она отвесной. Стена и впрямь была слишком мягкой. Ножи, воткнутые в одном месте, заставляли песок и мягкий мел известняка осыпаться, и следующий нож мог не удержать поднимающегося по стене. Вскоре путники слегка разошлись по ней, чтобы не мешать друг другу.
Первым на довольно прочную почву под ногами вылез Тэкер. Он же оказался настолько галантен, что подал руку дамам и выволок их к себе. Когда все пятеро встали на ноги и огляделись, то выяснили, что стоят в низкой пещерке с двумя дырами: одна, будто край обрыва вниз, вторая — небольшим лазом наверх, где, кажется, и в самом деле горел огонь. Во всяком случае, теперь он виднелся гораздо отчётливей, и с чем-то другим его спутать было невозможно.
Когда ноющий шум в ушах затих и больше не хотелось ёжиться от пронизывающего воя, Артём вдруг резко встал на колени перед краем вниз. Следом — Семра, а поскольку оба выглядели встревоженными, быстро присели рядом и остальные.
Вот уж чего никто не ожидал.
Стая ак-вуков носилась по поселению бледников, гоняясь за первыми из них, выглянувшими из своих убежищ. Звуки приманили? Рита снова поёжилась: не стал ли Артёмов гребень провозвестником местного ада?
Мужчин волновало иное.
— Не учуяли бы нас, — беспокойно сказал Тэрон.
Семра молча встала и зачерпнула горсть песка и пыли. Снова пристроилась на коленях у края дыры и пару раз пересыпала набранную горсточку из ладони в ладонь, шёпотом наговаривая какие-то слова. А потом замолкла и медленно разжала пальцы. Песок с пылью стёк между пальцами по стене, по которой они поднимались. Рита понадеялась, что заклинание жрицы поможет скрыть их следы…