И снова её взгляд загипнотизировала камера кальмара…
Теперь потолок. Он тоже весь в глубоких трещинах, из которых свисают серые подобия рваной паутины. Они дёргаются вниз, кажется, тоже не прочь полакомиться останками кальмара. Самое жуткое, что они… живые? Девушка, вынужденно сидя на полу коридора, догадалась об этом не только по тому, что паутина жадно и поспешно подъедает доступную ей кальмаровую пену, но и по тому, что новая напасть совершенно точно сторонится громадного змея. Значит, из этих двоих змей страшней? Опасней?
А кальмаровая пена продолжала опадать, превращаясь в белёсую жидкую грязь и открывая глазу всё новые подробности происходящего в камере…
Пролом в стене в соседнюю камеру — из неё выползал, струясь, чёрный дым. И Рита только подспудно, на уровне инстинктов поняла, что этот дым живой. А может, поняла, потому что клочья живой паутины сверху резко подпрыгнули «к себе», когда марево чёрного дыма мягко коснулось её.
Рита, вздрагивая от ужаса, который не могла бы описать, тем не менее сумела подытожить: как и было сказано в рукописной книге мага-пилигрима Илхами — тюрьма содержит (или сдерживает?) адских тварей хозяина Тьмы. Зачем он их собрал — вопрос другой. Выпустить — когда демон соберётся в поход покорять земли? Пугать и убивать тех, кто попробует только дать ему отпор?
И забыла обо всём, что связано то ли со своеобразной тюрьмой, то ли зоопарком, принадлежащим хозяину Тьмы.
Сосредоточилась на другом. Более жизненно важном.
«Забудь об Артёме и чёртовом Тэроне. Ты одна. Но Тэкер нуждается в тебе!»
Тэкер наконец сумел перевалиться через порог камеры. За его спиной змей с аппетитом дожирал остатки кальмара и начинал осматриваться с всё тем же очевидным гастрономическим интересом. Наверное, лёгкой пищи в лице недавнего пленника для него слишком мало. Длинные глазища агрессивно вспыхивали, едва натыкались на тех, кто исподтишка пытался урвать кусочек от его пиршества. Особенно злобно он посматривал наверх. Живые клочья паутины, побаиваясь чёрного дыма, как ни странно, пытались именно змея опутать собой, хотя сначала побаивались попадаться ему на глаза.
Рита снова попыталась отползти от дверного проёма камеры, чтоб змей не заметил лёгкой добычи. Но только плакала от боли и мысленно ругала забывшего о ней Артёма на чём свет стоит. Тэкер-то уже отполз достаточно, чтобы скрыться с глаз змея… И сейчас полз напрямую к ней самой. И, чтобы змей не углядел уже их двоих, надо хотя бы немного сместиться в сторону.
Кажется, она потеряла сознание. А очнувшись, увидела над собой Тэкера. Он тяжело дышал, но сдаваться не собирался. И главное, что она знала и чему увидела подтверждение в его глазах, — он не собирался бросать её здесь.
— Тэкер…
— Да, ана…
— Ты дышать можешь…
Рита даже не сумела изобразить вопросительную интонацию. Теперь её интересовало только одно: сломаны ли рёбра наёмника. Если не сломаны, он сумеет помочь им двоим. Потому что целитель из неё… В общем, не целитель. Но дать ему силы она ещё пока в состоянии. Потому как ей они не нужны — со сломанной-то ногой она всё равно ничего сделать не может.
— Вздохни, Тэкер.
Он посмотрел на неё так, словно сомневался, в своём ли она уме.
— Вздохни…
Он часто и коротко подышал, а потом сумел глубоко вздохнуть. Слава Богу, рёбра целы… Как там — «обладать силой»? Что-то связанное с радостью. Да уж… Радость обладания силой сейчас не помешала бы. Она подняла левую руку и слабыми пальцами ткнула в лоб наёмника.
— Vi gaudere!
Тэкер замер. Глаза опустели — он будто всматривался в самого себя, оценивая. Рита знала, что дала ему слишком мало сил. Но надеялась, что в его состоянии эта малость поможет ему встать… Он снова вздохнул — и, держась за стену, встал.
— Я положу вас на плащ, ана…
— Тэкер, меня за подмышки… И осторожно — что-то с ногой, — в несколько приёмов выдохнула Рита.
Она старалась не глядеть в камеру кальмара, из которой начали вылетать мокрые белёсые брызги: змей дрался с клочьями паутины, изрыгая в неё плевки пламени — причём безрезультатно. Девушка прекрасно понимала, что, пока монстры заняты друг другом, у неё и Тэкера есть шанс сбежать.
Наёмник перетащил Риту на расстеленный (точней — брошенный) рядом трофейный плащ. На край — дальше она сумела перекатиться сама, только раз застонав, когда, забывшись, задела плечо.
Все его силы, которые она ему сумела дать (или почти все), ушли на это перетаскивание. Но Тэкер оказался упрям. Снова схватившись за стену, он осторожно попытался потянуть плащ с раненой ношей за собой. Ноги подломились — и он съехал на пол. Встать не сумел, но пополз в сторону от камеры кальмара и рывками потащил плащ за собой. Рита молчала, что не только Тэкер, но и она в бушующей по коридору пыли подрастерялась с направлением и не помнила, в какую сторону надо удирать. Но двигаться надо, лишь бы оказаться подальше от змея.
Дым и пыль от взорванного помещения вообще пока помогали им оставаться незамеченными. И, воспряв надеждой, Рита тут же обозлилась на Артёма: неужели он до сих пор не заметил, что её нет рядом? Обозлилась на Тэрона: взрыв был недостаточно громким, чтобы хоть поинтересоваться, что произошло, а обернувшись — обнаружить исчезновение двоих из маленькой команды?
Дрожь по полу продолжалась. Рывками оттаскиваемая от камеры Рита пока ещё видела достаточно много, чтобы понимать: повреждённая взрывом постройка-тюрьма продолжала как-то незаметно, но довольно уверенно разваливаться. Не потому, что действует заклинание: «Взорвать холм!» А потому, что змей дерётся с паутинистыми клочьями, которые — часть плохо различимого в дыме жуткого нечто, постепенно спускающегося сверху в пролом, причём невероятно мясистого нечто. Последнее, что видела отъезжающая от камеры на плаще Рита, — это сцепившиеся два монстра: змей облеплен мясистым, но выдирался так мощно, что оба они то и дело шмякались о стены. Пол в коридоре уже не только дрожит, но начинает рушиться, продолжая разрушение во все стороны, начиная с камеры кальмара.
Девушка обессиленно лежала на плаще, слушая, как Тэкер бурчит сквозь зубы, взывая к богам родных гор: то обещает им обильную жертву, то грозит перестать приносить её, если боги не помогут. У него мало сил, но он продолжал тащить плащ с Ритой подальше от камеры и от новой катастрофы, которая кралась за ними расширяющимися в полу трещинами, из которых вот-вот могли появиться новые чудовища. Рита пыталась ещё раз прочитать заклинание, восстанавливающее силы, — тщетно: раз сил не осталось у неё, значит, и передать их не может. Пыталась помочь Тэкеру, отталкиваясь здоровой рукой от стен. Но только еле сдержала крик: даже толчок здоровой рукой отдался сильной и резкой болью в повреждённой правой руке. Хотя… По неестественному положению руки Рита предположила, что вывихнула плечо.
Тэкер оглянулся и внезапно присел на корточки, суматошно шаря по краю плаща — Рита вспомнила, что где-то здесь он оставил боевой меч. Причём шарил, не отрывая глаз от чего-то, оставшегося позади. Если оно, конечно, осталось… Рита напряглась и села. И её тут же затрясло. Пол коридора проваливался гораздо быстрей, чем она думала. И проваливался он, потому что его трещины расширяли так мощно, что… И, когда на свет снизу показались когтистая лапа, которая плохо вмещалась в пространство коридора, но которая крутясь, штопором пробивала себе путь в этот коридор… Лапа, состоящая из костей, с провисшими на них остатками сухой кожи…
— Ритка-а!! — разнёсся по коридору злобный крик.
И даже в грохоте рушащегося коридора послышался топот трёх бегущих человек.
— Ритка-а!!
Когтистая лапа замерла, а потом, сжавшись в сухой кулак, начала резко бить по потолку коридора, одновременно обваливая пол на нижний этаж. Монстр, пробивавшийся снизу, кажется, боялся, как бы добыча не ускользнула от него.
Как будто крик Артёма издалека сам по себе прибавил ему сил — Тэкер упрямо пополз ему навстречу, всё так же рывками таща за собой плащ. А девушка беспомощно мечтала лишь об одном: жаль, нет сил — обрушить бы часть коридора, чтобы им никто не мешал спасаться! Догадается ли Артём сделать это? Впрочем, это не важно. Главное, что команда вернулась за своими.