— Ладно, как получится, — пожал плечами Тарион и просто смазался в воздухе, буквально исчезнув и появившись за спинами всадниками-солдатами. Солдаты затормозили, смешали строй, чуть не переломав друг об друга свои копья-топоры, а меж тем королевская лошадь перед которой появился Тарион, от неожиданности встала на дыбы и скинула с себя Фериала. Тот неприятным шмяком свалился на землю и визгливо заорал.
Когда солдаты слегка расступились, Варя поняла, что одна из королевских ног застряла в стремени и в результате падения оказалась то ли вывернута, то ли сломана. Впрочем, торчащая из мяса кость, порвавшая штаны, интриги не оставила и перед глазами промелькнули уроки ППТМ (первой помощи и тактической медицины) по этому ранению. Варя начала оглядываться на предмет подручных средств для спасения ноги, а также мимолётно порадовалась, что для себя ей эти уроки не понадобились и её вылечили магией. В том, что здесь лечили как-то иначе, имелись определённые сомнения. Хотя вроде бы на том пиру она говорила с кем-то, кто имел профессию хирурга. Ну, может, не магическая медицина как-то распространена в Аслахе, но Варя не была уверена в Икене на этот счёт.
Тарион с той же скоростью вернулся к ним. А замершие солдаты еле сообразившие, что вообще произошло, скучковались и зароптали, выпучив глаза, оглядываясь то на них, то на вопящего короля.
— Больно! Помогите! — кричал на весь лес Фериал. Но внезапно резко замолк.
Варя с ужасом смотрела на Огоста, достающего из плоти окровавленный меч, которым проткнул своему королю шею.
— Меня зовут Огост, я лир Айнапы и наместник короля Икены, — громко заявил Огост после драматической паузы. — Прошу прощения у леди Варны и Вечных Светлых. Я просил у своего короля не связываться с народом эльдар, но он считал, что вы живёте слишком далеко от Икены и поэтому мы в безопасности. Мы готовы выплатить виру за нанесённое вам оскорбление, а также возместить уничтоженное имущество в двойном размере.
— Это он о чём? — спросил Тарион.
— Когда я заперлась в карете, Фериал сначала её поджёг, а потом обстреливал из чего-то вроде катапульты, — пояснила Варя. — Так что, восстановлению точно не подлежит. Там нечего возвращать.
— Хм. Понятно, — хмыкнул Тарион, прищуриваясь и убирая свои красивые мечи обратно за спину. — Что ж, мы готовы вас выслушать, — сказал он это уже на икенском, и Огост заметно расслабился и выдохнул.
— Прошу быть нашими гостями… — начал Огост, но Варю передёрнуло от одной мысли, что придётся вернуться туда, откуда она с таким трудом сбежала. А если это ловушка? А если…
— Нет, — ответил Тарион. — Мы направляемся в… Соха и будем там пару дней. Все свои извинения и дары привезите туда.
— Хорошо, — тут же поклонился Огост и быстро отдал распоряжения, после чего вся толпа спешно ретировалась, прихватив тело Фериала.
— Как странно, — удивлённо протянула Варя. — Они стали такими покладистыми…
— Они сделали свой выбор, — ответил Морнэмир, вставая. — Возможно самый правильный в жизни.
— Как в легенде про Саону Буревестницу, — тихо прошептала Лина. — Интересно, вместе с дарами они и его голову пришлют?
— Чего⁈ — воскликнула Варя. — Голову? Зачем? И что ещё за легенда такая?
Они снова сели в сёдла и поехали, а Лина запела длинную песню про некую воительницу Саону, которая жила в Серебристом Лесу и была дочерью Вечного Светлого воина Элроха, уже знакомого Варе. Саона вышла замуж за правителя страны Урдук, жила счастливо и даже родила ребёнка, но через пару лет после свадьбы на её мужа-короля подло напали во время охоты и убили. Убийцы оказались из соседнего Шахата, но когда Саона потребовала от соседей выдачи преступников, в ответ король Шахата объявил о том, что королевство Урдук без правителя ничейное и он забирает его себе вместе с Саоной, которую собрался пристроить в свой гарем, потому что та славилась красотой. Саона обучалась отцом военному делу и сама повела армию против захватчиков, объявив войну Шахату. Но похоже, что действовала эта Саона как-то очень хитро и проводила много разных диверсий, потому умудрилась дойти до столицы Шахат-гара за сезон Суховея под прикрытием бурь и ветров, за что прозвали её Саона Буревестница. Шахат-гар они окружили, и Саона предложила городу сдаться, пообещав, что не тронут никого, кроме короля и убийц её мужа, чьи головы стали обязательным условием капитуляции. Естественно, король Шахата с таким предложением не согласился, и тогда Шахат-гар был сожжён дотла и погибли все жители до единого вместе со своим злобным королём и его приспешниками. Саона подарила королевство Шахат своему сыну, а сама правила Урдуком. Впоследствии обе страны объединились и вошли в империю Аслах.
Варя только глазами хлопала, слушая этот творческий экскурс в местную историю.
— Саона Буревестница была родственницей моей мамы — её сестрой фойна из дома Вечного Светлого Элроха, — похвастала Лина. — Это моя самая любимая легенда.
— На самом деле сгорел лишь дворец, — добавил Тарион по-русски. — Высокая каменная стена вокруг него не позволила пожару распространиться на весь город. Но из-за сильного ветра пламя разгорелось в считанные секунды. Жители посчитали это божественной карой, потому что перед этим Саона грамотно провела… разъяснительную работу. К тому же, как только дворец сгорел, на город обрушился ливень, потушивший пожар. Сейчас в Шагат-гаре на месте бывшего дворца огромный сад, куда может прийти любой желающий. Место долгое время считалось проклятым.
— Это сделала магия? — спросила Варя.
— Скорее удачное стечение обстоятельств, — пожал плечами Тарион.
— Но мы всегда проводим так называемую пропаганду, эта легенда — часть неё, кстати. Со временем выяснилось, что это самый эффективный способ донесения до населения какой-то точки зрения, — усмехнулся за спиной Вари Морнэмир.
— То есть вы придумываете интерпретацию какому-то событию в песне и выдаёте её «в народ»? — удивлённо спросила Варя, покосившись на Морнэмира.
— Ещё и переводим на все языки мира, чтобы смысл не потерялся, — усмехнулся тот. — Как тебе рифма «Фериал Свирепый — глупый и нелепый»?
— Фериал?.. Что⁈ То есть, вы и про меня… Про меня будете песню писать? — поразилась Варя.
— Конечно будем, надо донести до масс, что произошло и за что поплатился их король. Так, глядишь, и другие задумаются, а надо ли ссориться с эльфами и похищать их принцесс. А может, и своих жён поостерегутся обижать. Такая социальная работа, которая очень медленно, но меняет общество, — ответил Морнэмир и без перехода начал:
— В Икене правил жестокий король,
Он вешал людей, причинять любил боль
Пытал и насиловал собственных жён,
И скорбной болезнью он был поражён,
Его называли Свирепым… — пропел Морнэмир густым басом и по-икенски на манер какой-то кабацкой плясовой с неуловимо-знакомым мотивом.
— В Икене совсем не осталось невест,
Король Фериал прогневитель небес
Сватов отправляет в Серебряный Лес:
Полно там красавиц и разных чудес,
Но план этот глупо-нелепый! — подхватил Тарион, пока Варя только рот открывала, слушая эти экспромты.
У Тариона оказался приятный мелодичный, но в то же время мощный баритон. Сразу подумалось, что в России он смог бы стать известным певцом.
— Сватам отказали, ну как же ещё,
Но очень коварным был этот расчёт:
Принцессу эльдар, что прекрасней зари,
Сваты Фериала похитить смогли
И спёрли коня и повозку! — как по писаному продолжил Морнэмир.
— Обманом доставили деву эльдар.
В чреслах королевских пылает пожар:
Уже предвкушает дурак Фериал…
Да только принцесса подала сигнал,
Поправив за ушком причёску.
— 'Вот это мой дядя, кузен, старший брат, —
Сейчас они с вами поговорят…
И, может, к чему-то приговорят
И вас, и сватов, и вообще всех подряд', —
Нежнейше сказала принцесса, — два куплета почти на одном дыхании спел Тарион.
— Обделался жидко король Фериал
И сват самый главный в кальсоны насрал:
В Икене никто не хотел умирать,
Ведь вся королевская конная рать