Я тоже забралась на стул возле барной стойки, взяла коктейль и чокнулась со своей подругой.
– За хороший исход дела! – сразу выдала она тост. – И за любовь!
– А при чём тут любовь?
– Вернее, не за любовь, а за влюблённость, – сразу поправилась Светлана. – Любовь – штука сложная и довольно болезненная. Зачастую она предполагает право собственности. Ты настолько заболеваешь каким-нибудь субъектом, что хочешь заполучить его любой ценой со всеми его потрохами и владеть им уже безраздельно. При этом ты должен стать его единоличным хозяином. Абсолютная монархия называется. А когда любовь умирает, то это сродни суициду. Человек сходит с ума, теряет рассудок и ненавидит себя за то, что родился на свет. А вот влюблённость – совсем другое дело. Влюблённость – это когда ты пребываешь под кайфом. Ты всё идеализируешь и видишь мир через розовые очки. Когда проходит влюблённость, ты не бьёшься головой о стену, не плачешь в подушку, а отпускаешь её со спокойной душой. Ты вспоминаешь о ней с небольшой – совсем незначительной – долей сожаления и не более того. И чувствуешь всего лишь лёгкую грусть, а заодно благодарность.
– Ты это к чему говоришь? – Я посмотрела на свою подругу, пребывавшую в столь романтическом настрое, и подумала, что уже давненько не видела её в таком состоянии.
– К тому, что я, пожалуй, сегодня согрешу с этим Сашей. Живым ему от меня не уйти! Надеюсь, он не разочарует меня в постели. Мне кажется, что он настоящий вулкан. Ты видела, какой у него нос?
– А при чём тут нос?
– При том, что мужское достоинство можно вычислить по размеру носа.
– Надо же, а я и не знала, что ты у нас в этом деле профессор.
– Если у мужчины нос не маленький, значит, и в штанах у него – будь здоров, не подкачает, – с видом знатока объяснила мне Светка.
– Ерунда это всё.
– Не знаю. Ерунда не ерунда, но этот горячий мачо сегодня должен подарить мне такую же горячую ночь.
– Не знаю, что он может тебе подарить, но он на работе. Сегодня ночью он будет дежурить у моего дома. У них, на работе у Петра Петровича, всё очень строго. Всё как в аптеке.
– Ты сегодня ночью абсолютно свободна, – сказала как отрезала ещё больше повеселевшая от алкогольного коктейля Светка. – Сегодня синий «БМВ» будет дежурить не у твоего дома, а у моего, а этот знойный мачо будет нести свою службу возле меня.
– Ой, Светка, скажешь тоже! Ты готова лечь в постель с совершенно незнакомым мужчиной?
– В этом-то вся и фишка! Боюсь, что, когда я узнаю его поближе, я вряд ли смогу его захотеть.
Осмотрев зал, я допила свой коктейль и поставила бокал на барную стойку.
– Света, ты хоть помнишь, зачем мы сюда приехали?
– Помню.
– Мы приехали не для того, чтобы обсуждать твои интимные желания, а чтобы найти человека, который сможет мне помочь.
– Я не сказала, что он сможет тебе помочь. Я сказала, что он может постараться тебе помочь, если это в его силах, конечно. По крайней мере, он сделает всё возможное.
– Да какая разница?
– Не скажи. Разница большая. Я не давала тебе стопроцентной гарантии.
– Хорошо, – начала я терять терпение. – Ты видишь этого человека?
– Пока нет.
– Может, нужно пройти в ресторан? Ты сказала, что он постоянно обитает в ресторане.
– Пошли, – согласилась со мной Светлана. – Ресторан на втором этаже. Это очень удобно: оттуда весь зал казино просматривается как на ладони.
Сев за подходящий столик, Светка заказала нам ужин по своему усмотрению и принялась пристально наблюдать за всеми, кто входил в ресторан.
– Свет, ну как?
– Пока глухо.
– Жаль.
– Не переживай, будем надеяться, что он всё же сегодня появится.
Я посмотрела на подругу многозначительно и бодро произнесла:
– Света, а могу я хоть поинтересоваться, кого мы ждём? То, что мы ждём нужного человека, я уже поняла. И то, что этот нужный человек обладает различными связями во всех кругах, я тоже поняла. А теперь мне бы хотелось узнать, кто он такой и откуда ты его знаешь?
– Зачем тебе это?
– Интересно.
– Этот человек – друг моего погибшего брата.
Я хорошо знала, что три года назад у Светланы погиб её единственный брат, которого она очень сильно любила и смерть которого тяжело пережила. Такая нелепость судьбы: ехал на своём автомобиле по скользкой дороге и не справился с управлением.
– Друг Толика?
– Да, друг Толика.
– Извини. Я не знала. – Я понимала, почему Светка стала такой немногословной – она не любила говорить о погибшем брате. При воспоминаниях о брате или даже просто при произнесении его имени на её глазах всегда появлялись слёзы и она могла впасть в истерику. При жизни Толика у них были удивительно трепетные отношения. Именно старший брат купил Свете квартиру, Толик постоянно баловал её различными подарками. Я не особо интересовалась у Светки, кем и где работал её брат, а если задавала ей этот вопрос, то она сразу спешила с ответом и говорила, что он бизнесмен. Услышав, что мы ждём друга Толика, я решила, что мне не стоит задавать хоть какие-нибудь вопросы, потому что Светка может отреагировать на них крайне неадекватно.