– Сергей, ты можешь сказать мне правду и не юлить?
– Могу.
– Ну так скажи.
– Попробую.
– Мой муж встретил молодую девушку не самой достойной для женщины профессии. Скажи, ты знаешь об этом? – в лоб спросила я Сергея.
– Я даже не знаю… – начал всё-таки уходить от ответа тот.
– Скажи мне, как есть. Не надо ходить вокруг да около.
– Я догадывался об этом, – вздохнул Сергей.
– Что значит «я догадывался об этом»? Скажи мне либо да, либо нет.
– Алиса, пойми меня правильно…
– Как? В каком смысле я должна понять тебя правильно?
– Существует мужская солидарность. Извини, я не могу ответить тебе на этот вопрос. Как я потом в глаза Андрею посмотрю? Я так не могу.
Неожиданно я встала со своего места и опустилась перед Сергеем прямо на пол, положив руки ему на колени и пристально глядя в глаза.
– Алиса, ты что? Ты что творишь? – не на шутку перепугался тот.
– Сергей, мне нужна правда.
– Зачем она тебе нужна? Знаешь, иногда всё-таки лучше вовсе и не знать правду! Она часто бывает совершенно не нужна!
– Серёжа…
– Ну хорошо. – Сергей вдруг робко погладил меня по волосам и заговорил срывающимся голосом: – Первый раз я увидел их в подъезде, когда поздно вечером пошёл к мусоропроводу.
– Они стояли прямо в подъезде?
– Они поднимались к вам в квартиру. Лифт не работал. Мы с Андреем поздоровались, и он покраснел, как варёный рак. Ну понятно, ему стало неловко: двенадцатый час ночи, он ведёт к вам домой, когда тебя нет, постороннюю девушку…
– О, чёрт! А я ведь даже не поменяла простыни… Ты знал, что она проститутка?
– Нет, – испуганно замотал головой Сергей. – Прямо настоящая проститутка?
– Прямо настоящая проститутка. С двумя руками, двумя ногами и одной головой. В фирме досуга «Сосулька» работает.
– Да что ж, Андрюха-то совсем, что ли, дурак? Кто ж проституток домой таскает?
– Он не просто притащил её домой. Он в неё влюбился.
– Как это влюбился? – не понял меня Сергей.
– Серёжа, ну ты спрашиваешь такие вещи… Как люди влюбляются? Говорит – любовь у него. Большая любовь. Без памяти.
– А затем я их ещё раз встретил… – уже сам продолжил Сергей.
– Так он её не один раз к нам домой таскал?
– Я видел два раза.
– А второй как это было?
– Второй раз прямо на улице. Я тогда поздно с работы вернулся, и мы на стоянке рядом машины припарковали. Так что получилось, что мы все вместе домой шли.
– И что?
– Они с Сусанной навеселе были. Оба под хмельком. Весёлые, в хорошем расположении духа.
– Ты даже имя её знаешь…
– Андрей нас друг другу представил. А когда мы к своим дверям подошли, он её в квартиру впустил, а сам со мной на лестничной клетке покурить остался. Рассказал мне, что с тобой произошло, и попросил всё, что я видел, оставить только между нами. Он сказал, что неизвестно, освободят тебя или нет. Возможно, посадят на немалый срок. А эта девушка, Сусанна, помогает ему, как он сказал, пережить все неприятности.
– Ладно, сейчас это не главное, – приглушённо ответила я. – Ты не волнуйся, я знаю, что такое мужская солидарность. Андрей не узнает того, что ты мне рассказал. Я пришла не за этим.
– А за чем?
– Я пришла за тем, чтобы попросить у тебя пистолет.
– Что?
– Что слышал. Ты же охранником работаешь, а это значит, что у тебя должно быть оружие. Сергей, у тебя есть оружие или нет?
– Есть, – неуверенно произнёс тот.
– Вот.
– Что, вот?
– Дай мне его на пару часов. Или на час.
– Алиса, ты что, рехнулась? Ты хоть понимаешь, что ты у меня просишь?
– Пистолет.
– В том-то и дело, что ты у меня не соли просишь, потому что она у тебя кончилась, а оружие.
Сергей покраснел, и на его лбу показались капельки пота. Я посмотрела на висящие на стене часы и произнесла всё тем же возбуждённым голосом:
– Сергей, я тебя умоляю! Я тебя очень прошу… Уже скоро конец рабочего дня… Я должна успеть…
– Что ты должна успеть? – не понимал меня Сергей.
– Я должна успеть ограбить банк!
Глава 23
А через пару минут я, по-прежнему стоя на коленях и обливаясь слезами, рассказывала Сергею всё, что произошло со мной в последнее время. Сергей слушал с широко открытыми глазами, в которых читался настоящий ужас, и зачем-то прикрывал рот ладонью, словно боялся издать пронзительный крик.
– Серёжка, ты понимаешь, Стасик в опасности! Мне уже несколько раз намекали, мол, я совершенно не дорожу жизнью своего сына. Ты слышишь, что я говорю?