– Ну ладно, так и быть, – недовольно отозвался Джеффри. – Уходим!
Он выпрямился, расслабился и с грохотом исчез. Эхом отозвались еще два хлопка – и солдаты обнаружили, что на полянке они остались в одиночестве, причем далеко не гордом.
Грегори медленно крутил вертел, заворожено глядя, как аппетитно подрумянивается со всех сторон куропатка.
– Что скажешь, Пак? – отблеск огня отразился на лице Магнуса. Крошечный эльф что-то нашептывал на ухо Паку. Но вот эльф исчез, и Пак, выпрямившись, кивнул.
– Все так, как мы и думали. Джеффри удовлетворенно кивнул.
– Их снаряжение было в добром порядке, и оружие начищено. Это отнюдь не дезертиры, а чьи-то воины.
– Если поставленная задача не выполнена, то воинское подразделение вернулось к своему хозяину, – закончил мысль Магнус.
Пак снова кивнул.
– Да, так негодяи и поступили – даже не догадываясь, что за каждым их шагом следят зоркие глаза эльфов, – он усмехнулся, приглаживая волосы. – Кстати, их форма мне показалась знакомой.
– И чья же она?
– И флаг их хозяина подтвердил мои догадки, – хвастливо закончил свою мысль Пак. – Это граф Дрож, вельможный вассал Габсбургов.
– Габсбургов? Но что он делает здесь, во владениях Тюдоров? – нахмурился Джеффри.
– По-моему, ничего хорошего, – покачала головой Корделия.
– А ты что думаешь, Робин? – спросил Магнус.
– Может быть, граф явился, чтобы присоединиться к герцогу Тюдору для какого-то заговора?
– Да нет же! – глаза Джеффри заблестели. – Наверное, он ищет поединка с графом Гленном, владыкой этого графства! Ой, Робин! Пожалуйста! Поединок, который завершится грандиозной битвой! Как я хочу посмотреть!
– Вот еще! – Пак чуть не подскочил на месте.
– Восьмилетний мальчик в боевых рядах? Ну нет, слишком велика опасность! Тебя могут поранить!
– Ну не станут же они сражаться с ребенком? Пак хотел было съязвить, потом спохватился и ответил только:
– Ты еще не знаешь, что такое солдат в бою, малыш. Нет. И потом, что я скажу твоим родителям, если с тобой что-то случится?
– Но...
– Никаких но! – отрезал Пак. – Когда твой папаша вернется, пусть сам водит тебя посмотреть на битвы. И если с тобой что-то стрясется, пусть это будет на совести лорда – а пока о тебе забочусь я, никаких битв! В конце концов, ты мой воспитанник, а не мой сын.
– Хвала небесам, – пробормотал Джеффри про себя, глядя, как Пак сердито затопал к лесу. Эльф скоро вернулся и хмуро кивнул детям:
– Собирайтесь, пора идти!
– Но солдаты пошли совсем в другую сторону, – удивился Грегори.
– Гляди-ка, заметил, – покосился Пак. – Идем, идем.
Глава восьмая
Когда рассвело, шальная компания выбралась на опушку, поросшую полевыми цветами.
– Ой, как красиво! – воскликнула Корделия восторженно. – А вот и заветная тропинка!
И действительно, справа, метрах в десяти от места, где толклись Гэллоугласы и сопровождающие их сказочные лица, спускалась по склону пыльная дорога.
– Глядите, там люди, – прищурился Магнус с высоты спины Фесса. – Ох и рано же они проснулись!
– Деревенские летом всегда встают затемно, – проинформировал Фесс. – Я бы порекомедовал единорогу выбрать менее заметный для постороннего взгляда путь.
– Это еще почему? – удивилась Корделия. Пак качнул головой.
– Должен признаться, что железный конь прав. Подумай-ка, детка, что сделает взрослый человек, увидев подобное создание?
Корделия изумленно раскрыла глаза.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что они попробуют изловить его?
– Еще как попробуют. И потом будут воровать друг у друга, – снисходительно посмотрел на наивную сестрицу Джеффри. – А в потасовке могут и прибить.
Корделия соскочила с единорога, как с горячей плиты.
– О нет, я не допущу этого! Она обняла серебристую шею, погладив единорога по носу.
– Я не позволю, малыш, чтобы тебе причинили вред. Нет, моя радость, мое сокровище! Беги, прячься! Когда я вернусь в лес, мы снова увидимся.
Единорог мотнул головой, словно сомневаясь в опасностях, гипотетически грозивших ему.
– Ну я прошу тебя! – взмолилась Корделия. – Ты еще не знаешь, какими гадкими могут быть некоторые мужчины!
Пак цинично ухмыльнулся, но в его ухмылке чувствовалась и гордость за воспитанницу.
Единорог пристально посмотрел в глаза Корделии. Потом покрутил головой, повернулся и поскакал в лес.
– Я увижу своего приятеля еще раз? Как ты думаешь, Пак?
– Кто знает? – негромко ответил Пак. – Он рожден свободным, л никто не может повелевать им. Ни суровые мужчины, ни нежные девушки. Единороги приходят, когда пожелают. Тут Пак подмигнул Корделии:
– Но что-то мне подсказывает, что этот обязательно вернется.
И ребята в сопровождении своих бдительных спутников стали спускаться по благоухающему от изобилия цветов склону. Внизу возвышалась изгородь с перелазом, чтобы люди могли перейти на другую сторону, а скот – нет. Изгородь подпирала крутым бедром симпатичная крестьянка, насмешливо поглядывающая из-под полуопущенных ресниц на молодого работника. Кулаки работника были стиснуты так, что костяшки побелели.
– Ну-ну, Корин, – промурлыкала девушка. – Неужто ты думал, что я стану заглядываться на трусишку?
Магнус и Джеффри уставились на девушку.
– Ой, какая красивая! – прошептал Магнус. Джеффри судорожно сглотнул слюну. Корделия посмотрела на них, как на ненормальных. Грегори – учитывая его возраст – тоже.
– Трус? – взорвался Корин. – Ну нет! Я ничуть не трусливей других! Покажи мне врага, и я сражусь с ним!
– Врага? – фыркнула девушка. – О, дойди до леса! Поднимись в горы! Выйди на любую дорогу! И враги сами выскочат тебе на встречу: бродяги всех мастей, бандиты и воры! Да-да, такие сейчас времена! Любой, кто не любит сидеть сиднем, любой, у кого в душе осталось хоть немного азарта, бежит от законов и выходит на большую дорогу – оставив детей и жену на попечение трусливых пентюхов, которые мнят себя мужчинами!
Пак спрятался в траве у ног Магнуса, но дети услышали, как он проворчал:
– Вот уж воистину настали тяжелые времена: раньше никогда такого не было!