– В твоих словах нет ни капельки правды! – вскричал запальчиво Корин. – Нет нужды промышлять темными делишками только потому, что ты носишь штаны, а не юбку! Напротив, нужна отвага, чтобы хранить, защищать, и заботиться о тех, кого любишь!
– Любовь? – скривилась девушка. – Плевать мне на такую любовь! Забота, может быть, – но в ней ни радости, ни страсти!
Корин протянул руки к девушке:
– Если любишь меня, то увидишь, как ты ошибаешься.
– Да я была бы полной дурой, если б полюбила тебя! Как можно любить человека, который бросит жену и потомство при первой же опасности?
– Никогда я не сделаю такого! – крикнул Корин.
– Как же! Ты ведь спокойно смотришь, как в горах бродят бандиты! Тебе все равно, что разбойники с большой дороги грабят, кого захотят! Девушка уже не может одна показаться на дороге! За два последних дня три моих подружки пострадали, и не меньше дюжины мужчин сбежало в горы. Настоящих мужчин, – ее глаза сверкнули, – а не каких-то мальчишек.
– Всего за два дня? – фыркнул Пак. – Не может быть, чтобы порядок и закон разваливались так быстро.
В головах детей прозвучал голос Фесса: “Подобное положение вещей вполне возможно в том случае, если враги Верховного Чародея были наготове, и ожидали только его исчезновения, чтобы приказать своим агентам начать сеять слухи и производить всевозможный беспорядок”. Корин покраснел.
– Ты ошибаешься, думая так обо мне, милая Феба! И как я могу остановить хаос? По крайней мере, я остаюсь на пороге своего дома и буду защищать деревню!
– И конечно, ты прогонишь врагов, если они придут? – ехидно проворковала Феба.
– А что же еще делать?
– Как что? Иди под знамена Шир-Рифа, <Шир, Shire (устар. англ.) – графство, округ; Риф, Reeve (устар. англ.) – управляющий, староста> вступай в его ряды! Сражайся за него, и ты победишь всех этих разбойников, которые нападут на нас! Вот что ты можешь сделать! И мог бы сделать уже давно, еще три дня назад! Но что-то я сомневаюсь, что ты поступишь так – ведь дело это опасное. Только настоящий мужчина, который может побороть страх, встанет под знамя Шир-Рифа!
Корин решительно сжал челюсти, выпрямился, расправил плечи.
– Я докажу, что ты ошибалась, Феба. Я немедленно иду к Шир-Рифу – и ты увидишь, что я не боюсь ничего!
– О храбрый юноша! – с этими словами девушка бросилась на него и наградила таким поцелуем – долгим, тягучим, – что когда юноша наконец вырвался из объятий, он никак не мог отдышаться и покачивался от перенесенного потрясения.
– Иди же, – пропела Феба, – и докажи, что может совершить настоящий мужчина!
Он кивнул, еще не совсем соображая, повернулся и побрел по пастбищу, мимо вспаханных полей, к дороге.
Феба смотрела ему вслед – и ее лицо становилось все сердитее, а глаза заблестели от презрения.
– Не сомневаюсь, она обработала так не меньше половины парней из этой деревни, – пробормотал прячущийся в траве Пак. – Пойдем-ка, Келли! Поищем местных эльфов и спросим у них – в самом ли деле все эти беспорядки на дорогах начались всего за пару дней до нашего появления? И, кстати, узнаем, много ли в округе других девиц, поступающих, как эта.
– Иду, – проскрипел лепрекоэн. – Бррр! Если в армию этого Шир-Рифа вербуют людей девицы подобного рода, то я догадываюсь, что с ним полагается сделать.
Тем временем Магнус двинулся навстречу Фебе, и Джеффри – словно его тянули на невидимом поводке – тоже.
Магнус вежливо откашлялся.
– Прошу прощения, но мы услышали, что вы говорили. Прошу вас, скажите, кто такой этот Шир-Риф, о котором вы говорили?
Феба испуганно вздрогнула, но увидев перед собой подростков, только удивленно улыбнулась.
– Как, ребята? Вы не знаете, кто такой риф?
– Ну, – начал Магнус, – это человек, который управляет в округе от имени короля. Шир-Риф собирает в своем шире королевские налоги, наказывает за мелкие проступки. И он должен усмирять разбойников, если барон или граф этого не делает.
– Вот! Ты сам все правильно сказал! – Феба засмеялась. – Но наш Шир-Риф особенный. Знай, юноша, что он – риф Раннимеда, и видит, что даже в своем собственном шире Их Величества не могут совладать с бандитами и разбойниками. Да что там – не могут навести порядок в целом королевстве! Королевская армия то и дело шастает то туда, то сюда, попутно вытаптывая поля и опустошая амбары с запасами, которые мы, крестьяне, заготовили на зиму. И все для чего? Чтобы усмирять бунты, чтобы наказывать тех, кто хочет лишить Их Величеств короны. Буквально два дня тому назад граф Льюэллин и граф Гленн вбили себе в голову, что им надобно расширить границы своих графств – и даже не спросили разрешения у Их Величеств! Конечно, каждый призвал всех своих рыцарей, а каждый рыцарь согнал под свое знамя всех своих крестьян – и это в самый-то покос – и вот теперь воюют друг с другом! И как на это отреагировали Их Величества, как?
– Не знаю, – ответил зачарованно уставившийся на нее Джеффри. – А как?
– Никак, малыш, – рассыпалась она серебряным смехом. – Ровным счетом никак! Наш добрый Шир-Риф устал от этого беззакония. Воспитанный в полном и беспрекословном уважении к закону, он понял, что король больше не может править эффективно. И если, сказал наш благородный господин, король не наведет порядок и не восстановит закон, то он, Шир-Риф, сделает это сам! И теперь собирает крестьян в свой вооруженный отряд, чтобы силой оружия усмирить бандитов, чтобы дороги снова стали безопасными, чтобы женщины могли спокойно ходить по своим делам, не опасаясь быть похищенными и обесчещенными. Благодетель уже выступил против одной банды головорезов и разбил их наголову – не мудрено, что каждый день под его знамена слетается все больше молодых парней!
– Сомневаюсь, – пробормотала Корделия чуть слышно, – что это происходит из-за ратных подвигов. Скорее, они слетаются на приманку в виде девиц, вроде этой Фебы!
– Но это ж замечательно! – воскликнул Джеффри. – Присоединимся к этому Шир-Рифу! Давайте и мы всей семьей выступим на бой со злодеями и преступниками! Чтобы и о нас потом говорили, что мы помогли восстановить закон и порядок!
– Вот уж не думала, что закон и порядок могут так быстро развалиться, – сухо заметила Корделия.