– Это произошло только после того, как пропали папа с мамой, – напомнил Грегори. Магнус не отрывал глаз от Фебы.
– Но скажите, милая барышня, какая разница между тем, что делает ваш Шир-Риф и тем, что делают графы? По-моему, ваш господин тоже воюет.
Феба недоуменно нахмурилась.
– О нет! Он восстанавливает мир!
– При помощи военных действий? – невинно спросил Грегори. Феба помрачнела.
– Мне почему-то тоже кажется, что он – такой же возмутитель спокойствия, как и мятежные графы, – согласился Магнус. – Скажите, разве он не стремится подчинить своей власти как можно больше земель? Разве он не захватывает все новые и новые деревни?
– Наш благородный хозяин все дальше и дальше теснит бандитов, это верно, – пожала плечами Феба. – Но разве это называется захватом?
– Конечно, – машинально ответил Джеффри, а Магнус добавил:
– Война есть война. Звон мечей остается звоном мечей, а погибшие – погибшими, кто бы не вел их в бой, ваш Шир-Риф или прежний граф.
– Мне больше по нраву быть взятой в плен армией, а не бандитами, – взволнованно заявила Феба.
– А мне вообще не нравится любой, кто выступает против наших короля и королевы, – ответила Корделия, – что бы там они ни твердили о справедливости и законе. Кто восстал против Их Величеств, тот восстал против порядка, который наши долготерпеливые монархи стремятся утвердить, – она поглядела на Джеффри. – Примкнуть к вассалу, кусающему кормящую его руку? Ну нет, братец. Если уж на то пошло, ты должен биться против него и низвергнуть.
– Ты в самом деле так думаешь? – Джеффри пожал плечами. – Ну, как скажешь. Я не стану возражать, особенно, когда твое мнение и мнение Магнуса совпали, – тем более, когда вас поддерживает Грегори.
Феба ехидно хохотнула.
– А что, ты сам за себя решить не в состоянии?
– Только то, что касается меня лично. Политикой я не интересуюсь, была бы только возможность отличиться в битве. Нет, я лучше буду сражаться против вашего Шир-Рифа, чем на его стороне.
Феба недоверчиво рассмеялась.
– Ну еще бы, конечно, ты будешь сражаться! Как же! Иди, детка, помаши деревянным мечом перед носом отважнейшего Шир-Рифа! Что могут ему сделать такие несмышленыши, как вы, когда звенят настоящие мечи?
Корделия помрачнела и воинственно выпятила подбородок.
– Может быть, несмышленыши могут сделать больше, чем ты думаешь. Не забывай, тетка, ведь эти несмышленыши – дети Верховного Чародея.
Феба изумленно уставилась на девочку. Затем медленно покачала головой.
– О-о-о, это в корне меняет ситуацию! Если вы – такие высокородные, тогда... А вы и в самом деле его дети?
Грегори дернул Корделию за юбку:
– А что такое “высокородные”?
– Не приставай, – отмахнулась она. – Ай, это ерунда, которой забивают себе голову взрослые.
– Только высокородный может сказать так, – мурлыкнула Феба, игриво облизывая пухлые губки.
Судя по всему, ей неожиданно пришла в голову какая-то мысль. Лицо Фебы прояснилось, и она приветливо улыбнулась.
– Ну конечно, два таких храбрых парня, как вы, – указала она пальцем на Магнуса и Джеффри, – станут славным подарком для любой армии! Неужели вам не хочется пойти со мной к Шир-Рифу? Девица качнула тугим бедром, Магнус и Джеффри только выпучили глаза.
– Пошли, – зазывающе прошептала Феба, – ибо я тоже солдат его армии.
Магнус, как зачарованный, сделал неуверенный шаг в направлении искусительницы. Джеффри – тоже.
– Стойте! – не выдержала Корделия. – Вы что, не видите? Она же вас за нос водит!
– А ну цыц, соплячка! – прошипела Феба.
А братья, кажется, даже не слышали страстного оклика сестры. Они шли навстречу Фебе – медленно, чуть не спотыкаясь, но шли. Феба призывно кивнула головой, ее глаза сияли.
В головах братьев зазвучал голос Фесса.
'Магнус, Джеффри, берегитесь! Чтобы завлечь вас, эта женщина использует свою красоту, а потом она использует вас!”
– Нет, почему же! – возразил Джеффри, мотая головой, как теленок, на которого напали оводы. – Красавица не сможет нас использовать, ведь мы идем сражаться по своей воле.
Грегори бросился к ним и ухватил Джеффри за руку.
– Стойте, остановитесь! Что же это за заговор такой? Как она вас заколдовала?
– А ты не догадываешься? – промурлыкала Феба. – Ведь ты тоже мужчина, хотя совсем еще зеленый. Разве ты не хочешь присоединиться к Шир-Рифу?
– Никогда! – гордо выпрямился Грегори. – Что ты сделала с моими братьями?
– Вырастешь – поймешь, – презрительно бросила Феба. – Брысь отсюда! От тебя пока мало толку. Но твои братья... – и она снова навела на них похотливый взгляд, зазывно пробежав языком по губам.
– Они будут моими, – вертихвостка плавно поманила их руками. Магнус, не сводя с бесстыжей девицы восторженных глаз, ухватился за одну, Джеффри – за другую. Торжествующе ухмыляясь, она повернулась к тропинке, увлекая за собой братьев. И бросила быстрый презрительный взгляд через плечо на Корделию.
Оскорбленная сестра очарованных братьев стиснула кулачки.
– Ах так! Значит, соплячка?!! Быстрее, Грегори! Мы не позволим этой мерзавке увести наших братьев!
– Но как их остановить?
– Не знаю! Ох! Что же это за чары?! Я даже не знала о таких!
– Судя по твоей рожице, и не узнаешь, – съязвила Феба.
Тут тропинка перед ней словно встала на дыбы, и искусительница отшатнулась с испуганным вскриком.
– Пак... – пробормотал Магнус. Феба перепугано покосилась на него, а затем на эльфа, закрывшего им дорогу.
– Быть такого не может!
– Еще как может! – Пак наставил на девку палец. – И я повелеваю тебе, ведьма, сбрось свои чары! Отпусти мальчиков немедленно, а не то пожалеешь!
Угроза, кажется, только придала Фебе уверенности. Она выпрямилась, свысока глядя на эльфа.
– Что за наваждение! Эльфов не бывает, и всяких там духов – тоже! Не трать силы на этот маскарад, девчонка, – я не верю в это! – и шалава шагнула вперед.
– Стой! – как кнутом, хлестнул голос Пака. – Не то твое тело станет таким же уродливым, как душа, а на лице отразятся твои истинные достоинства!