– Это правосудие для смертных, – возразил Пак. – А за преступления против Волшебного Народца он ответил этой ночью. И у нас, сыновей Волшебного Народца, свои понятия о Правосудии. С тех самых пор, как растут Дуб, Ясень и Терн. По крайней мере, для осужденного все окончилось быстро. А у смертных я видел куда более суровое правосудие.
Дети замолчали. Лунный свет падал на грустные лица.
– По-моему, нам пора возвращаться, Пак, – окликнул Магнус.
Глава десятая
Конечно, они могли бы устроить привал прямо на месте, но Пак все же увел детей прочь – он имел некоторое понятие о чувствах смертных и знал, что детям будет не по себе, если придется ночевать поблизости. Поэтому он вел их сквозь тьму, прерываемую то там, то здесь пятнами лунного света. Дети притихли, и, когда у самого Пака настроение немного улучшилось, он попробовал развеселить и детей, затянув задорную эльфийскую песенку. Озорные переливы сначала не вполне подходили к мрачному настроению детей, но несколько куплетов спустя юных слушателей стало охватывать ощущение покоя. Огромные старые деревья с узловатыми ветками походили уже не на злобных чудовищ, а на добрых старичков в зеленых одеждах, украшенных серебряными бляшками лунного света. Свисающая с огромной ветви лоза превратилась в праздничную гирлянду, а сухая листва под ногами – в разноцветный ковер. Не прошло и часа, как дети очутились в волшебном лесу, и тропинку пересек серебристый ручеек, счастливо журча и пританцовывая вокруг камней. Над ручейком выгнул спину маленький мостик с перилами. Корделия вздохнула:
– Что это за чудесная песенка, Пак?
– Она открывает глаза на волшебство, которое вас окружает, – отозвался эльф. – Везде полно сказочных чудес, стоит только открыть глаза и присмотреться.
С этими словами он шагнул на мостик, а следом затопал Грегори.
– Хо! Хо! – как эхо в пропасти, хохокнул чей-то голос, и за край мостика ухватились две огромные ручищи с длинными узловатыми пальцами.
– Поберегись! – гаркнул Пак, попятившись.
Грегори бросился назад и налетел на Джеффри, который стал, как вкопанный, скрестив на груди руки. Корделия с разгону налетела на Джеффри, и только Магнус ухитрился затормозить без происшествий, пробормотав:
– Как же в чудесном лесу обойтись без чудовища?
– Хо! Хо! – из-за края моста вынырнула уродливая башка. Лохматый чуб соломенного цвета, глаза, как блюдца с голубой каемочкой, нос, как картошка элитного сорта, и широкая разинутая пасть с острыми зубами.
– Хо! Хо! – повторило чудовище, закинув на мостик тонкую ногу с огромной плоской ступней. Следом показалось тулово, точь-в-точь бочка емкостью в сто декалитров, всего фута четыре длиной, зато плечи – три фута в ширину. Руки болтались до самых колен, а ладони были шириной с лопату. Как раз в ладони чудище и хлопнуло, издав шум как от пушечного выстрела.
– Детки! Ням-ням!
Дети испуганно сбились в кучу.
– Что... Что это, Пак?
– Тролль, – ответил эльф. – Такие, как он, живут под мостами. Тролли вечно голодны. Тролль заулыбался и закивал головой.
– Детки! Вкусные, мяконькие! Ням! Ням! Гадина погладила брюхо.
– Так я и думал, – кивнул Пак, поджав губы. – Назад, дети. Дайте ему дорогу.
Дети отступили, кроме Джеффри, который не подумал сдвинуться с места, а только нахмурился.
– Я хочу перейти на ту сторону, Робин. Кто он такой, чтобы мне помешать?
– Он такой, что разорвет тебя пополам своими здоровенными ручищами, – рявкнул Пак. – И не надо спорить, парень!
Тролль рыгнул и подался вперед, потирая руки и пуская слюни.
– Неужели ты не можешь его победить? – настаивал Джеффри.
– Может быть, смогу, – кивнул Пак, – и может быть, никто даже не пострадает. Но я не уверен в этом, а потому не буду рисковать.
– Ты – и не будешь рисковать? – не поверил Магнус. – Говори честно, Пак, – если бы нас с тобой не было, что бы ты сделал?
Пак сердито сверкнул глазами.
– Ах, если бы вас со мной не было, эта тварь уже плясала бы от ярости, пытаясь поймать меня, а я бы запутал его так, что у него голова оказалась бы между колен, а руки завязались бы в узел, вот так! Но вы – со мной, и я не желаю рисковать! Назад, говорю я!
Дети неохотно попятились.
– Нет, нет! Не надо уходить! – заверещал тролль и с неожиданной проворностью бросился за ними.
Дети с визгом отпрянули, а Пак снова рявкнул: “Берегись!”. В его руке сам собой вспыхнул факел, и он сунул пламя троллю прямо в нос. Тварь завизжала и отпрыгнула назад, захлопав по набедренной повязке, куда попал уголек. Пак отступил, настороженно глядя на обожженного противника. Факел из его руки исчез.
Тролль задул уголек, и снова уставился на них огромными глазами, тупо улыбаясь и роняя слюни, когда его взгляд перескакивал с одного брата на другого. Монстр неуверенно шагнул вперед, потом заколебался.
– А если тролль уйдет? Дети убегут! – покачал он головой и отдернул ногу. – Нет, нет! Не уйду! Буду стоять! Детям нужно перейти на другую сторону рано или поздно!
Тролль расслабился, оперся о перила и, осклабившись так, что все зубы были продемонстрированы заинтересованной стороне, стал поедать взглядом притихших детей.
– Детям нужно когда-нибудь перейти! – еще раз выкрикнул он и замолк.
– Нам обязательно переходить здесь, Пак? – немного спустя поинтересовалась Корделия.
– Конечно, обязательно! – вскипел Джеффри. – И если поганая тварь не сойдет с дороги, мы сами уберем его!
Он шагнул вперед, положив ладонь на рукоять кинжала.
– Клинок в ножны! – Пак накрыл его руку своей. – Я уже говорил тебе, что не желаю драки! Тот, кто лезет в бой без нужды, либо дурак, либо трус!
Джеффри покраснел, но остановился.
– Пак прав, – признал Магнус.
– О чем вы вообще говорите? – не выдержал Грегори. – Чего голову себе ломать? Зачем нам прорываться с боем, когда мы можем просто перелететь над мостом?
Джеффри остолбенело уставился на Магнуса. Магнус уставился на Джеффри, обалдело улыбаясь.
– Ну и растяпы же мы, что не подумали об этом раньше!
– Действительно, – согласилась Корделия. – Вы совсем, как два петуха, стоило увидеть возможность подраться – даже голову поднять не удосужились!