Он облокотился на стол, с улыбкой глядя на детей.
– Вот вы, например, – вы не выказываете страха, и не похоже, чтобы вы плясали под чью-нибудь дудку...
'Мы что, начинаем ему нравиться?” – прошелестела мысль Джеффри.
'Нужно ли нам это?”
'Папины недруги используют его в качестве марионетки, чтобы в стране воцарился хаос, – подумал Грегори. – А Грогат... он так гордится тем, что не слушает ничьих приказов...”
'Это правда, – подумал Магнус. – Я не сомневаюсь, это дел рук папиных недругов из СПИРТа, которые ненавидят любое правительство. Это они принесли подкидыша старой паре и заплатили им. Но почему СПРУТ, которые желают править Греймари железной рукой, не сделали ничего, чтобы остановить великана?”
'Да тоталитаристам же будет легче завоевать страну, когда некому станет управлять и когда не останется регулярных армий, а только разрозненные кучки бандитов”, – ответил Джеффри.
'Что-то мне не нравится, как он на нас смотрит”, – тревожно подумала Корделия.
– Пора проверить, будете вы меня слушаться или нет, – проворчал Грогат.
Грегори быстро подумал:
'Я проследил, как текут его мысли, когда он шевелит руками и ногами или напрягает мускулы, чтобы удержать равновесие. Все сходится в один большой узел чуть повыше брюха”.
'Если ты стиснешь его своими мыслями, то великану будет очень больно”, – Корделия поежилась при мысли об этом.
– Может быть, вам лучше выяснить – не командует ли кто вами? – отважился спросить Магнус.
Глаза Грогата сердито зажглись. Он вскочил, рявкнув:
– Ты что, издеваешься, клоп? Кто может командовать мной?
– Тот, кто приносит снадобье, чтобы кормить вас, – Магнуса неожиданно осенило. – Если вы не выпьете свое снадобье, вам ведь становится больно, а?
Грогат пристально посмотрел на него горящими глазами.
Неожиданно он обернулся к окну. Губы великана изогнулись в ухмылке.
– Что я слышу? – чмокнул он губами. Дети напрягли слух, но не услышали ничего.
– Не знаю, – признался Магнус. – А что вы слышите?
– Девчонку, – раскатисто захохотал Грогат. – Всего лишь местную девчонку, которой вздумалось пройти через лес. Не стоило пускаться бедняжке в путь одной!
И он бросился к дверям.
На пороге великан обернулся и ткнул в них огромным пальцем.
– И не думайте убежать – дверь я запру, а если собираетесь выбраться в окно – упадете и разобьетесь!
И дверь захлопнулась за ним.
В наступившей тишине дети уставились друг на друга.
– Надеюсь, вы его не послушаетесь, – раздался голос от камина.
Дети испуганно обернулись.
– Пак! – радостно взвизгнула Корделия.
– Чему вы удивляетесь? Разве я не говорил вам, что буду присматривать за вами?
– Действительно, – признал Магнус. – Ты не найдешь метлу для Корделии, Пак? Тогда мы улетим через окно!
– Метла в углу. Тебе придется только стряхнуть минимум десятилетний слой паутины.
– Бррр! – Корделию передернуло.
– Ох и привередливая ты, – вздохнул Магнус. Он шагнул в угол и стряхнул с метлы пыль.
– Пак, – спросил Джеффри, – а что великан сделает с девушкой, когда поймает ее?
– Наверное, съест, – глубокомысленно ответила Корделия.
– Что-то в этом духе, – печально ответил Пак. – Вперед, дети! Мы должны спасти ее!
– Конечно, мы спасем ее, – удивленно ответил Джеффри. – Но почему ты сказал “должны”, Робин?
– Потому что эта девушка, перед тем, как выплеснуть помои, всегда окликала: “Берегись, Народец!”, и потому что она всегда оставляла для домового блюдечко с молоком у огня. Неужели Волшебный Народец оставит бедняжку в трудную минуту? Ну нет!
Тут Пак повысил голос:
О эльфы леса, духи ручейков!
И вы, что в час отлива вслед волнам
Грозите кулаком, чтобы со смехом
Умчаться прочь, когда нахлынут вновь!
Вы, что в зеленой тине пузыри
Пускаете под бледною луной
И, возводя чертоги в час ночной,
Резвитесь в них до утренней зари!
В беду одна девица угодила,
Что эльфам долг любви всегда платила!
Он замолк, прислушиваясь, затем довольно кивнул.
– Вот и хорошо. За мной, дети!
И направился к окну. Озадаченные дети – следом, причем Корделия волокла за спиной метлу. Снаружи раздался жуткий рев. Гэллоугласы уставились друг на друга.
– Это еще что такое? – не выдержал Магнус. Джеффри ехидно ухмыльнулся.
– Ну-ка, посмотрите! – позвал Пак, вскочив на подоконник, и шагнул наружу.
Мальчики подскочили в воздух и выплыли вслед за ним, Корделия ловко оседлала метлу и тоже поднялась в воздух. Они вылетели из окна и полетели над лесом к пастбищу. Через пастбище шла тропинка, и по этой самой тропинке прочь во все лопатки улепетывала молоденькая девушка.
– Волшебный Народец испугал ее видом медведя-шатуна, – объяснил Пак.
– Он и в самом деле рычал, как настоящий, – Джеффри посмотрел вниз и радостно ухмыльнулся.
– Что бы там ни выдумал Волшебный Народец, Пак, он постарался на славу.
Внизу, под ними, Грогат топал, отмахивался руками и выл, как безумный.
– Что эльфы с ним сделали? – восторженно охнула Корделия.
– Целый рой пчел неожиданно решил, что великан – это лужайка, заросшая душистыми цветами, – невинно ответил Пак.
– О! Могучее колдовство! – Джеффри вспомнил, как от Грогата несло.
– Но если пчелы улетят прочь, он погонится за девушкой или вернется и увидит, что вы сбежали, и тогда в поисках беглецов будет бушевать в лесу. А то вернется и выместит зло на графе и его семействе – они ведь все еще в плену.
– Значит, мы должны вырубить его основательно, – твердо ответил Магнус. – Ну-ка, Грегори, где там его комок, в который сходятся мысли великана?
Грегори тут же вообразил им нервную систему Грогата, и все трое вместе обрушили на солнечное сплетение великана сокрушительный удар. Грозный разбойник согнулся пополам, словно из него вышибли дух. Собственно, так оно и было.