Значит, все маленькие слова долой!
И Лида сразу выкинула «и», "с", «я», "из". Телеграмма стала короче ещё на четыре слова! Осталось выбросить ещё десять слов. Но чем их меньше оставалось, тем труднее было вычёркивать. "Пожалуйста не горюйте дракона достали", — это совершенно необходимые слова. «Гребешком» — надо оставить. Лида вычеркнула: «вечером», "извините" и «нас». Что же получилось?
"Простите дорогой ваша тётя пожалуйста не горюйте дракона достали гребешком принесём не хулиганка Шершилина 27-й школы".
"Очень хорошая телеграмма", — решила Шершилина и посчитала слова. Шестнадцать! Ой, ещё шесть слов лишних!
С тяжёлым вздохом она выбросила хорошее слово «пожалуйста» и не такое хорошее — «школы».
И тут она сообразила, что знаменитого писателя в его собственной квартире почтальон найдёт и без имени-отчества. И вычеркнула из адреса "Алексею Ивановичу".
Оставалось два слова лишних, но Лида уже больше ничего не могла выбросить. И она понесла телеграмму как есть.
— Извините, — жалобно сказала Лида телеграфистке. — У меня никак больше не сокращается.
Телеграфистка читала телеграмму, и брови у неё поднимались всё выше и выше. Вдруг она вскочила и унесла телеграмму к дальнему столу, где её подруга стучала телеграфным ключом. Они начали хохотать. Потом обе подошли к окошечку и высунулись к Лиде:
— Слушай, а что это за дракон и ваша тётя? Лида быстро рассказала свою горестную историю.
Девушки ахали и фыркали. Потом телеграфистка сказала:
— Всё равно два слова надо сократить.
— Сама знаю, — печально сказала Лида. — Но какие?
— Может быть, "не горюйте"?
— Ой, что вы! — испугалась Лида. — Самые главные слова!
— Тогда: "не хулиганка", — сказала телеграфистка и вычеркнула.
Лида высыпала все деньги на окошечко, а телеграфистка протянула ей квитанцию.
— Шестьдесят четыре копейки? — вскрикнула Лида. — А у меня только шестьдесят три!
— Такая история стоит дороже, — весело сказала телеграфистка.
— Большое спасибо, я отдам, — сказала Лида.
И тут на почтамте появился Миша Коробкин. Лида подбежала к нему и стала рассказывать: как тритонщик принёс не то, и как она твердо отказалась, и как требовала, чтобы с гребешком, и что через два часа тритон будет в подворотне.
— А ты достал три рубля? — спросила она.
— Почему три?
— Так он же сказал: три…
— Ты глупа, Шершилина, ты плохо знаешь арифметику. Сколько, по-твоему, нужно прибавить к семидесяти трём копейкам, чтобы получить в сумме три рубля?
Лида похолодела. Снова надвигалось что-то страшное. Дрожащей рукой она протянула Мише квитанцию. Сперва он не понял, в чём дело. Но когда понял… Лидино счастье, что они были на почте, а не в подворотне. А то Миша разорвал бы её на кусочки!
Но вокруг были люди, и Миша, уставившись на Лиду, кричал ей в лицо злым шёпотом: что зачем только ему навязали эту идиотку, и что она его утопит, и что его снимут с председателя отряда, и что если бы он тоже не отвечал за поручение, то пусть бы она сама свалилась с балкона, какое ему дело! Два часа он из-за неё уламывал отца-бухгалтера дать ему два рубля двадцать семь копеек и наконец выклянчил — и то только в счёт своих карманных денег на будущий месяц, и теперь ему негде взять ни копейки…
Тут он задохнулся и умолк. А когда к нему вернулись слова, кончил так:
— Иди сама и доставай где хочешь. Но чтоб через два часа деньги были! Я жду у подворотни.
9
Честное слово, Лида сделала всё, чтобы достать эти несчастные деньги! Прежде всего она, конечно, побежала домой: бывало, что мама заходила ненадолго с дежурства. Но уж если не везёт, так не везёт. Дома не было ни мамы, ни соседки Ольги Павловны, у которой можно было попросить. Не было даже брата Женьки, он где-то носился на самокате.
Проходя мимо зеркала, Лида увидела себя и грустно покачала головой. Нарядное платье уже ни к чему… Она переоделась в домашнее и решила сходить к своей лучшей подруге Лиле. Вот кто её выручит!
Лиля жила во дворе напротив.
Но это был, наверно, самый несчастный день! Ещё у дверей Лида услышала, как Лилина мама кричит на Лилю, чтобы та не смела надевать её, мамин, берет на собаку. Лида подождала немножко, но Лилина мама кричала всё громче, и Лида ушла, так и не позвонив.
Но во дворе она вдруг рассердилась на себя: почему она такая глупая? Как люди достают деньги? Что, они ходят и просят друг у друга? Нет. Они зарабатывают!
Через несколько минут Лида уже стояла перед доской объявлений. Вокруг неё, как пчёлы, жужжали люди, которые хотели меняться комнатами. Они сходились, о чём-то сговаривались, потом расходились с этими и сходились с другими — будто играли в какую-то игру. Даже к Лиде подбежал один старичок и спросил: "Что вы меняете?" Но, увидев девчонку, махнул рукой и подбежал к кому-то другому.
Наконец Лида протиснулась к доске и прочитала все объявления сверху донизу. Никогда она не думала, что объявления — это так интересно! Кто-то давал уроки на гитаре по какой-то циферной системе, другие обучали всем иностранным языкам, продавали и покупали собак, шкафы, коз и радиолы.
А больше всего требовались няньки, особенно опытные.
Лида подумала: "Опытная я или нет?" И решила, что очень опытная: потому что никто ни с кем так не мучился, как она с Женькой.
Она вынула тетрадку, которую нарочно захватила из дому, и записала подходящее объявление: "Требуется няня к одной девочке". После Женьки к мальчикам ей не хотелось.
Выбравшись из толпы, Лида пошла наниматься. По дороге она увидела витрину с зеркалом и немножко задержалась: надо же было, перед тем как явиться на работу, привести себя в приличный вид!
Она переплела косу, расправила бант, и когда стряхнула с платья последние пылинки, вдруг с грохотом повалилась на землю.
Вокруг её ног обвилась верёвка с двумя консервными банками, а над ней плясали двое одинаковых мальчишек в жёлтых майках и орали:
— Смерть девчонкам!
Лида так привыкла уже к ударам судьбы, что даже не удивилась. Она только швырнула банки в мальчишек — и те с гоготом понеслись дальше.
Вы, конечно, догадались, что это были близнецы Боря и Лёва — те самые, которые каждый день скатывались по перилам с четвёртого этажа, пугая Сергея Васильевича…
Лида ещё раз почистилась и пошла дальше, заглядывая в тетрадку. Оказывается, ей надо было опять пройти по Большой Минеральной, мимо дома в лесах, где утром на них свалилось ведро с мелом. Вспомнив об этом, Лида вздохнула. Такое было хорошее утро, и ничего ещё тогда не случилось…
Тут она услышала зычное: "Эй!" — и подняла голову. Прямо на неё сверху глядел тот самый усатый.
— Вы мне? — спросила Лида.
— Когда ты являешься? Раньше не могли прислать? — заорал он. — И почему одна? Почему ты одна, я тебя спрашиваю?
— Я не знаю, — пролепетала Лида. Но он не слушал. Он орал, что нечего посылать пигалиц, что у него не детский сад и что пятого этажа не будет!
У Лиды звенело в ушах. Тут усатый вдруг замолчал и исчез. Но только Лида двинулась дальше, усатый вы нырнул этажом ниже и заорал, чтобы она немедленно вставала на работу, а прохлаждаться будет потом.
Работа? Да ведь это как раз то, что Лиде нужно! Неужели ей наконец повезло?
Не прошло и пяти минут, как она, полная усердия, тащила носилки с песком вдвоём с Жучковой, огромной тёткой, до глаз повязанной рыжим платком. По дороге Лида робко спросила: дадут ли ей сегодня аванс? Но Жучкова её не слышала: она пела пронзительным голосом: