- Пошел ты, - сказал я ему, не сомневаясь, что только такого извинения он и заслуживает. Бартер и Хез ждали меня во дворе.
- Откуда начнем? - спросил Бартер.
- С комнаты номер один.
- Как пожелаешь. Только учти, постояльцев у меня нынче раз-два и обчелся.
В первом домике никого не было. В окне комнаты номер три, которую якобы занимала Бланш, тоже было темно. Бартер постучал в дверь.
- Кто там? - отозвался мужской голос.
- Это я! - крикнул Бартер. - Я, хозяин мотеля!
- О, сейчас! - В окне вспыхнул свет.
Нам пришлось ждать несколько минут, прежде чем за дверью послышались шаги. Открыл человек в трусах, на которых была изображена целая стая волков, все на задних лапах. Волки, задрав морды, выли… нет, не на луну, а на стройные женские ножки в ночных небесах.
Человек в трусах не был похож на волка. Скорее на беременную волчицу. С красными воспаленными глазами и отвислым животом. Было ему лет под шестьдесят.
- А где?… - начал он, но увидел меня и замолчал.
- Где кто? - спросил я.
Красноглазый отреагировал моментально:
- Не кто, а что!… - улыбнулся он, и мне сразу стало ясно, что я имею дело с отъявленным плутом. - Мистер Бартер, где же обещанное полотенце?
Черт, совсем запамятовал, - сказал Бартер. - Можно нам войти, сэр?
- Если мой вид вас не смущает…
Он отступил, и мы гуськом - впереди Бартер, за ним Хез, я замыкающий - последовали в комнату. Первым делом я посмотрел на кровать. Две подушки, обе мятые. Прошел в душевую. Два полотенца, на одном - следы помады.
- Пошли дальше, - сказал я.
На выходе Бартер сказал (мне послышались в его голосе нотки благодарности):
- Чистое полотенце, сэр, я принесу, как только освобожусь.
В четвертой, пятой и шестой комнатах постояльцев не было. В седьмой девушка, - черноволосая, в синем купальном халате, - увидев Бартера, явно хотела его о чем-то спросить, но тут в её поле зрения попал я, и она не издала ни звука.
- Прошу прощения, мэм, если разбудили, - сказал Бартер. - Позволите заглянуть на пару минут?
Девушка испытующе посмотрела на него, потом на меня и отошла от двери. Она даже не возмутилась - дескать, по какому праву, что за безобразие и так далее.
- Вы одна? - спросил я.
Она мотнула головой:
- Муж в сортире. Позвать его?
- Не трудитесь. Пошли, Бартер.
Уже во дворе я обернулся - девушка смотрела нам вслед. Потом она ушла в домик и закрыла за собой дверь.
В остальных комнатах никого, - сказал Бартер. - Но ты, конечно, желаешь удостовериться в этом лично.
- Да нет, пока что всё было так, как ты сказал.
- Ну и?…
- Зачем терять время?
- Вот и я так думаю, - сказал Бартер. - Иди-ка ты, парень, к себе и ложись. Проспишься - утром будешь как огурчик.
- Нет, - сказал я, направляясь к машине, - не время спать.
- Куда это ты собрался? - почти ласково спросил меня Бартер.
- В полицию.
VII
Я преодолел искушение забраться в «кадиллак» и поискать сумочку Стефани. Интуиция мне подсказывала, что никакой сумочки там нет.
В нашем деле - я имею в виду сыск - о многом догадываешься интуитивно, а действуешь зачастую автоматически. Правда, детективом я работал с недавних пор, поэтому нюх у меня не такой, как у Барри или у Тони Митчелла.
Им достаточно взглянуть на человека, чтобы узнать всю его подноготную, и в этом нет ничего удивительного, ведь они в силу специфики нашей профессии постоянно и, главное, уже давно общаются с ворьем и прочими представителями криминального мира. В любом деле, чтобы стать профессионалом, требуется опыт. У меня его ещё маловато.
Опытный ювелир без лупы определяет, что ему принесли - страз или настоящий бриллиант. Он чувствует камушек на ощупь, по игре света в гранях видит его, что называется, насквозь.
Так вот, когда дело нечисто, сыщик это тоже чувствует.
Может быть, Стефани действительно оставила сумочку в машине.
Может быть, мне померещилось, что я укладываю Анну в постель в комнате номер тринадцать.
Может быть, у меня просто мания подозрительности, а все вокруг говорят мне правду, одну только правду и ничего кроме правды.
Может быть, Карлейли действительно обожают путешествовать налегке, и очень возможно, что эта милая супружеская пара заняла комнату номер тринадцать ровно в восемь вечера.
Я даже готов был поверить, что солнце встает на западе.
Но ведь для женщины сумочка - это не то же самое, что, например, бумажник для мужчины. Выходя из автомобиля, сумочку она никогда не забудет. У женщины в сумочке вся её экипировка.
Я дал задний ход и объехал «кадиллак». Фары выхватили из мрака фигуру Бартера - он с опущенной головой быстро шел к своему дому. Хезекая скользил за ним как гигантская тень.