Я поехал, как вы, наверное, уже догадались, к судье Оливеру Хэнди. Конечно, правильнее было бы сразу позвонить в полицию, но искать в четыре ночи на лесной дороге телефонную будку мне как-то не пришло в голову.
Я уже взял себя в руки и был совершенно спокоен. Мысль, что кровь на дне платяного шкафа могла принадлежать Анне, теперь казалась мне нелепой.
Да, Анна исчезла, да, ей несомненно угрожала какая-то опасность, но в её смерть я больше не верил. Не знаю почему. Зато я готов был биться об заклад с кем угодно и на любую сумму, что кровь в комнате номер одиннадцать как-то связана с её исчезновением. Я не сомневался, что в этой комнате было совершено убийство, ведь никто не станет резать себе вены в платяном шкафу, так что без посторонней помощи туг не обошлось.
Я гнал машину на предельной скорости. Полицейский остается полицейским, даже если на его удостоверение всем наплевать. Я надеялся, что хотя бы местные власти в лице судьи Хэнди способны припугнуть Бартера и его шайку.
Если преступник боится, это всегда на руку полицейскому. Каждый прячет в шкафу скелет и не торопится вытаскивать его на середину гостиной в разгар семейного чаепития. Именно страх заставляет свидетеля сообщать нужные нам сведения, страх, что вам известны какие-то его тайные грешки. Страх имеет свойство перерастать в панику, а когда преступник в панике, с ним, с преступником, легче справиться.
Вероятно, судья Оливер Хэнди был из тех, кто побаивается открывать входную дверь в ночное время, - пропуская меня в дом, он казался испуганным. Это меня удивило. Впрочем, удивляться я начал ещё раньше, когда, подъезжая, увидел в окнах его бревенчатой хижины свет.
Хэнди был в пижаме, но у меня не создалось впечатления, что мой визит заставил его покинуть теплую постель. Я постучал, и вместо того, чтобы спросить: «Кто там?», он сразу мне открыл.
- Это вы, Колби? - всматриваясь в темноту, произнес судья. Я понял, что его уже предупредили о моем возможном появлении.
- Рад, что запомнили мое имя, - сказал я.
- Как же, как же… - промямлил Хэнди, и я поразился происшедшей в его облике перемене - он выглядел теперь гораздо старше, чем три часа назад, когда разглагольствовал о рыбалке на Салливанской косе.
Тогда его синие глаза прямо-таки блистали, а красиво очерченный рот напоминал лук Купидона, сейчас губы у него тряслись и взгляд был как у дохлого окуня.
- Что случилось? - спросил он.
- Мне надо с вами поговорить, - ответил я.
Он кивнул:
- Заходите.
Я прошел вслед за судьей в гостиную, где мало что изменилось с тех пор, как мы с Анной маялись в ожидании звонка из двадцать третьего участка.
Похоже, вскоре после нашего отъезда судья лег спать. Но вот проснулся он явно не от моего стука в дверь - я заметил тлеющую сигарету в хрустальной пепельнице на столике рядом с телефоном.
- В чем дело? - спросил Хэнди. - Я уже спал.
- Простите, что разбудил вас.
- Пустое. Так что с вами опять приключилось?
- Мне нужно позвонить в полицию.
- Зачем?
- Долго рассказывать. Я сам ещё не во всем разобрался.
- Жизнь вообще штука непростая. Но раз уж вы меня разбудили, сделайте милость, расскажите, почему вам приспичило звонить среди ночи в полицию.
- У меня пропала невеста, - сказал я.
- Что вы хотите этим сказать? - Судья открыл стеклянную сигаретницу, достал сигарету. - Вы курите?
- Нет, спасибо.
Щелкнув зажигалкой, Хэнди закурил.
- Так о чём это вы? Какая ещё невеста? - Он выпустил изо рта длинную и тонкую струйку дыма и пожаловался, впрочем, уже довольно бодрым тоном: - Скверная привычка. Мне не хочется курить, только когда я сплю. Просыпаюсь - и сразу за сигарету.
- Да-да, - сказал я. - Понимаете, девушка, которая…
- Кстати, вы верите во всю эту чепуху насчет рака горла? - перебил меня Хэнди.
- Что?
- Ну, дескать, от курения развивается рак горла…
- Не знаю… никогда об этом не задумывался.
- Все, к чему мы так страстно стремимся, либо недостижимо, либо вредно для нашего здоровья, - усмехнулся Хэнди. - Впрочем, я неточно цитирую. Не помню, как правильно.
- Мы остановились в мотеле, который принадлежит некоему Майку Бартеру, - начал я.
- Это на Салливанской косе?
- Да. Я оставил Анну в её комнате, а сам отправился в душ. Возвращаюсь - её нет. И вещи исчезли.
- Кого вы оставили в комнате? - переспросил Хэнди.
- Анну. Мою невесту.
- О!… - Хэнди замер с не донесенной до рта сигаретой, всем своим видом выказывая искреннее изумление.