«Возможно, я немного туповат, - сказал Уайн, однако по его лицу было видно, что комментариев по этому поводу он не потерпит, - но я не вижу связи между тем, что вы оба рассказали, и отрезанными пальцами.
Тогда я рассказал ему об эпизоде со всеми подробностями, с интересом наблюдая, как его лицо становится всё более бескровным. Для окружного прокурора он чересчур слабонервный.
- Итак, - заключил я, - правой рукой Маурелли больше не сможет нажимать на спусковой крючок.
Некоторое время Гарри Уайн молчал. Думаю, он выжидал, когда его желудок опустится на прежнее место. Потом спросил:
- Кто втянул вас в это дело, Стил?
Я рассказал ему о своем кошмарном сновидении, и он рассмеялся мне в лицо. Мне хотелось плюнуть в его физиономию.
- Лучше, взгляните на мою голову, если считаете, что мне всё приснилось. - Я повернул свою черепушку и приложил руку к двум гусиным яйцам. Волосы были ещё слипшимися от запекшейся крови в том месте, где меня угостили дубинкой второй раз. Вряд ли кто-то мог заподозрить, что я сам разукрасил себя подобным образом с единственной целью сделать правдоподобным свой рассказ. Любого из двух гусиных яиц было достаточно, чтобы надолго уложить здорового мужчину на больничную койку.
Глянув на мою изуродованную голову, Гарри Уайн кивнул:
- Похоже, вы сказали правду - впервые в жизни. Тем не менее, я по-прежнему считаю, что вы не рассказали всего об этом загадочном эпизоде.
- Правда, одна только правда и ничего кроме правды, - как заклинание, повторил я.
Прокурор целую минуту попыхивал сигарой, прежде чем задать следующий вопрос:
- Значит, вы считаете, что женщина была убита в вашей квартире из вашего оружия, пока вы спали? Так?
- В целом так. Хотя я не спал, а был одурманен.
- Разница в словах, а не в сути, - продолжал он. - Вы думаете, что её застрелил Салтини - худосочный, если пользоваться вашим выражением.
- Именно так я и думаю. Уже наполовину очнувшись, я слышал выстрелы, стрелять мог только Салтини. Одно обстоятельство, правда, ставит меня в тупик.
- Какое?
- Почему он не оставил труп мне на память?
- Меня больше интересует другой вопрос. - Уайн выпустил изо рта облачко дыма. - Каким образом Салтини или кому-то другому удалось пробраться к вам в квартиру и потом выйти с телом женщины, если её действительно убили у вас?
Он мог спуститься в подвал и по запасной лестнице добраться до меня. Обратно он, должно быть, шел прежним путем, перебросив через плечо мертвую девчонку. Особых сложностей у него не возникло бы, потому что ночью этот вход не охраняется, а дверь в подвал оставляют открытой для мусорщика.
- Да, возможно, - задумчиво согласился Уайн. Некоторое время он молча посасывал сигару, и я даже подумал, что он зачем-то пытается выиграть время. Наконец он сказал: Что ж, на данный момент будем считать вас непричастным. Можете идти, Стил, хотя мне до сих пор неясно, каким образом пули из револьвера, зарегистрированного на ваше имя, оказались в теле Китти Джексон Мы ещё покопаемся в деталях. - Он обернулся к Джонни. - Капитан, поручите расследование лучшим людям и представьте мне отчет как можно скорее.
Кивнув. Джонни поднялся, и мы вместе проследовали через приемную.
- Боже милостивый! - вырвалось у него, когда мы уже стояли в лифте. Мы балансировали на острие ножа. Я не спросил тебя, но скажи, каким образом отпечатки пальцев оказались на люгере? Как они туда попали?
Когда я объяснил, что сделал это с уже отрезанными пальцами, он медленно произнес:
- Ты убийца, Роки. Убийца по натуре. Какой следующий пункт в твоей программе?
- «Звездный свет», что же еще?
- Там ты обойдешься без трупов, Роки? - В его голосе звучали молящие нотки, и лицо было под стать голосу.
- Без трупов, если хоть что-то будет зависеть от меня.
Пожав ему руку, я зашагал по грязной снеговой кашице к своим тремстам лошадям, медленно выехал со стоянки и направился в спальный район Нью-Йорка, на перекресток Сорок третьей и Седьмой. Дверь в «Звездный свет» была открыта, и я вошел.
V
«Звездный свет» был второсортной забегаловкой, расположенной неподалеку от центра города. Посетителю там предлагали спиртное и любые прочие услуги с единственным условием, что он их соответствующим образом оплатит. Я присел на высокий табурет у стойки. Бармен, прыщавый юнец, старался действовать и говорить как человек, умудренный жизненным опытом.
- Что тебе, приятель? - с искусственной хрипотцой в голосе, спросил он.
- Виски со льдом.
Приготовив напиток, он пододвинул его ко мне по полированной поверхности стойки: