- Признаю, мои выводы о вашем отделе были поспешными, капитан Ричардс, - сказал он. - Приношу свои извинения.
Джонни растянул свою физиономию в ухмылку от уха до уха. Снова наступило молчание, мы продолжали сидеть в тишине, пока Гастингс не нарушил её:
- Все это очень любопытно, но пятнадцать минут уже прошло, и сейчас самое время снова позвонить Кэллоувею.
Уайн кивнул, и Гастингс стал набирать номер. Как всегда, я прислушивался к легким щелчкам диска - номер был тот же, что и четверть часа назад. Я ждал ответа. Некоторое время Гастингс объяснялся с секретаршей, потом протянул трубку Уайну. Первые несколько слов прокурор произнес звонким, решительным голосом, но уже на середине фразы запнулся и покраснел:
- Да, мистер Кэллоувей, - пробормотал он, и я заметил, как на мгновение на лице Гастингса промелькнула удовлетворенная улыбка. - Нет, мистер Кэллоувей, - униженно продолжал Уайн. Он выглядел как побитая собачонка. Дрожащей рукой он стер с лица струйку пота.
Теперь мы слышали лишь короткие, отрывистые фразы: «Да, мистер Кэллоувей», «Нет, мистер Кэллоувей», «Конечно, конечно, мистер Кэллоувей», «Нет, сэр», «До свидания, сэр».
Я посмотрел на сникшего Уайна. Прозвище Трусоватый он сегодня оправдал вполне. Конечно, поведение этого слизняка было недостойно мужчины, но всё же мне было жаль его. Я не мог избавиться от ощущения, что Гастингс сознательно подстроил своему шефу ловушку, из которой тот не смог бы выкарабкаться, не потеряв лица в глазах одного из руководителей полиции Нью-Йорка. Он хорошо знал прокурора и правильно рассчитал, что тот быстро поднимет лапки, если Кэллоувей поэнергичней надавит на него. Мне была ясна и цель Гастингса - в преддверии выборов максимально дискредитировать Уайна, с тем чтобы самому занять место окружного прокурора. Предатели были ненавистны мне с детских лет.
Поднявшись с места, Джонни ткнул пальцем в сторону двери, и я молча последовал за ним. Я не удивился бы, услышав за собой горькие всхлипывания. Джонни осторожно прикрыл дверь, словно в оставленном нами помещении находился покойник.
На улице он некоторое время покачивал головой, потом, прервав затянувшееся молчание, произнес:
- Гастингс редкая скотина, но прокуратура при нем работала бы намного эффективней.
Я промолчал. Когда мы подходили к моему «кэдди», я тоже решил высказать свою точку зрения. Вообще-то воздерживаться от комментариев для меня нехарактерно.
- Может, ты и прав, Джонни, - сказал я, - но мне лично не доставило бы радости работать с человеком, способным на предательство.
Я сел за руль, помахал Джонни рукой и поехал в здание компании «Крайслер» - на свидание с ещё одним омерзительным лицемером - Ричардом Кэллоувеем.
X
Время приближалось к полудню, когда я поднимался на лифте на седьмой этаж здания «Крайслер». Пойдя по длинному коридору, я остановился у двери конторы Кэллоувея и попытался освежить в памяти обстоятельства, при которых я впервые услышал его имя. С учетом всего, что мне было о нем известно, он представлялся мне чудовищной помесью змеи и лисы. Я был полон решимости вывести этого негодяя на чистую воду.
Толчком ноги распахнув дверь, я оказался в обществе неряшливо одетого существа женского пола, сидевшего за секретарским столом и выглядевшего так, словно оно колотило по клавишам пишущей машинки с тех пор, как её изобрел мистер Ундервуд.
- Доброе утро, мисс Эванс, - изобразив на лице приветливую улыбку, сказал я. Фамилия секретарши осталась у меня в памяти после того, как Гастингс дважды просил соединить его с Кэллоувеем по телефону. Она удивленно подняла на меня глаза:
- Доброе утро. Мне кажется, мы…
- Да-да, я знаю. Мы не знакомы. - Сунув руку в карман, я вытащил «Лаки». Я всегда вытаскиваю «Лаки», когда мне необходимо собраться с мыслями. Поднося зажигалку к гвоздю в мой собственный гроб, я подумал, что все эти рассуждения о сигаретах и раке - чушь и враньё, а если нет, всё равно человек рано или поздно сыграет в ящик по другим причинам.
Затянувшись, я посмотрел в холодные немигающие глаза старой девы.
- Меня зовут Стил, - сказал я между двумя затяжками. - Роки Стил.
Если я думал, что мои слова произведут на неё хоть какое-нибудь впечатление, я глубоко заблуждался, потому что она осталась абсолютно равнодушной. Выражение её лица не изменилось ни на йоту.
- Я частный детектив, - добавил я и на этот раз уловил в её глазах легкое недоумение.
- Чем мы можем быть вам полезны? - с кислой миной спросила она. - Мистер Кэллоувей сейчас один, остальные сотрудники ушли на ланч. Может, вы сообщите мне, мистер Стил, что у вас за проблема?