Инспектор Гарсия открыл дверь.
- Ладно, Харт, пошли.
Харт прошел через дверь в кабинет и уселся на стул, указанный Гарсией. Генеральный прокурор штата, Мэнсон, почти ровесник Харта, перелистывал в папке какие-то бумажки. И оторвал от них взгляд, когда Харт сел.
- Каким, по словам покойной, именем воспользовалась Бонни в Энсенаде?
- Сеньора Альвередо Монтес.
Мэнсон нашел запись, которая ему была нужна.
- Именно это имя я никак не мог вспомнить. - Он вздохнул и положил папку на стол. - Если вам интересно знать, мистер Харт, то несколько часов назад мы связались с полицейским участком в Энсенаде и нам только что сообщили, что на ту приблизительную дату, что вы указали, ни в одном отеле Энсенады не было зарегистрировано женщины под таким именем.
Харт не придумал в ответ ничего умного, поэтому ограничился молчанием.
Мэнсон продолжал:
- Пожалуйста, поймите меня правильно. Мы не пытаемся обелить себя. Наш долг состоит не только в наказании виновного, но и в защите невиновных. И для этого мы воспользуемся всеми доступными нам средствами, чтобы установить, существует ли эта женщина вообще.
- Не сомневаюсь, - сказал Харт. Мэнсон опять взял папку.
- Но, положим, мы установим, что убитая действительно видела женщину, которая была очень похожа на покойную миссис Диринг. Я лично считаю, что она видела лишь похожую на нее женщину. Вы же сами участвовали в разбирательстве этого дела в течение семи недель и сами, наряду с остальными одиннадцатью присяжными, сочли, что Бонни Темпест мертва, что покинуть каюту она могла лишь через иллюминатор, да и то если Коттон намеренно избавился от ее мертвого тела. Вы ведь отбросили фантастическое предположение, что Бонни по своей воле вылезла через иллюминатор и проплыла милю по бушующему морю до берега.
- Это точно, - согласился Харт.
- А теперь, мистер Харт, - сказал Мэнсон, - боюсь, вам придется пройти всю процедуру расследования. Не думаю, что Большое жюри поверит вашему рассказу. Он на минуту замолк, изучающе посмотрел Харту в лицо, а потом продолжил:
- Но я верю вам. В вашем бизнесе вам необходимо знать лекарства и их химическое воздействие. В моем - знать людей. Вы родились в этом городе. Вы прожили здесь всю свою жизнь. Проверив, мы не нашли за вами никаких серьезных правонарушений - кроме нескольких незначительных, касающихся правил дорожного движения. Вы состоятельный человек с определенным положением в обществе, гражданский лидер, можно сказать. И, будучи мужчиной, я могу понять, почему вы остались наедине с молоденькой женщиной, как вы и признаете, с этой мисс Пегги Джоунс, то есть миссис Гарри Коттон. Я не могу поверить, что это вы ее убили.
- Я и не убивал, - вставил Харт. - После того как она поведала мне обо всем, я позвонил Бену Саттону, а когда вернулся, она уже отрубилась...
- Знаю, - прервал его Мэнсон. - Мы уже слышали об этом пятьдесят раз. И если вы говорите правду, а я на мгновение вам поверю, то за время вашего отсутствия некто неизвестный вошел в дверь, которую вы оставили на предохранителе, и убил миссис Коттон, удушив ее.
Келли прикурил очередную сигарету от еще дымящегося окурка.
- Итак, в какое положение это утверждение ставит моего клиента, господин генеральный прокурор? Мэнсон внимательно посмотрел на адвоката:
- Если я предъявлю вашему клиенту любое другое обвинение, а не обвинение в убийстве, полагаю, вы подразумеваете залог?
- Не подразумеваю. Все уже оформлено. И судья готов подписать.
- А если я посажу Харта по подозрению в убийстве?
- Вы только что сами сказали, что не думаете, что это он убил девушку.
- Да, думаю.
Келли предложил выход:
- Тогда почему бы вам не освободить его под залог, как вполне благонадежного бизнесмена? Или под мое поручительство, если вам это больше нравится. Я дам вам слово, что, когда Большое жюри вызовет Харта, я препровожу его туда при первом же уведомлении.
Мэнсон немного подумал, потом кивнул:
- В этом случае, принимая во внимание ваше положение в обществе и положение Харта, я намерен поступить следующим образом, адвокат. До того момента как Большое жюри вынесет или не вынесет обвинения, я передам мистера Харта под ваше попечительство.
- Спасибо, сэр, - поблагодарил Харт. - Уверяю вас, я не собираюсь уезжать или бежать из города с полумиллионным счетом в кармане.
- Принимаю ваше заявление к сведению, - сухо ответил Мэнсон и кивнул Гарсии:
- Можете вернуть мистеру Харту его личные вещи, инспектор.
Гарсия вытащил из кармана коричневый конверт из оберточной бумаги и вручил его Харту. Надевая часы и раскладывая по карманам авторучку, бумажник и ключи, Харт осведомился:
- Это значит, что я свободен?
- Пока.
Харт распрямился.
- Могу ли я обратиться к вам с необычной просьбой?
- Какой?
- Нельзя ли мне переговорить с Коттоном? Не обязательно наедине. Со мной может остаться инспектор Гарсия.
- Ас какой целью вы намерены переговорить с Коттоном?
- Точно еще не знаю. Полагаю.., надеюсь, что он сможет мне что-нибудь сказать, что позднее поможет мне, если и мне придется предстать перед судом.
- Что, например?
- Например, он, возможно, знает, у кого была причина следить за мной и Пегги до самой ее квартиры, у кого был мотив ее убить.
Инспектор Гарсия запротестовал:
- Ах, оставьте! Это обычные вещи! Мэнсон пожал плечами:
- А я согласен. Поэтому разрешите ему переговорить с Коттоном, инспектор. При условии, что вы пойдете с ним вместе.
Харт подождал Келли в коридоре перед кабинетом, пока инспектор делал все необходимые приготовления, чтобы Коттона привели из тюремной камеры в один из кабинетов для допроса.
- Как ты думаешь, почему он меня не посадил? - спросил Харт у Келли.
Келли пожал плечами:
- Ты же слышал, что он говорил. Лично я считаю, что фантастическая история, которую тебе поведала Пегги, заставила его засомневаться, уж не приговорил ли он к смерти невинного человека. И полагаю, он надеется, что, если и была совершена ошибка, ты поможешь ему отстирать его грязное белье.
- Каким образом?
- Позволив убить себя. Подумай сам. Если Бонни чудом осталась жива, а Пегги убита из-за того, что она знала об этом, самое лучшее для убийцы сейчас прикончить и тебя. А Мэнсон считает, что схватит его на месте преступления и все выйдут сухими из воды.
- За исключением меня.
- За исключением тебя.
Инспектор Гарсия выглянул из кабинета и сообщил:
- Его уже ведут сюда!
Несмотря на то, что Харт видел Коттона ежедневно в течение семи недель, он едва узнал юношу. Теперь, когда тот был приговорен к смертной казни, его внешность изменилась за одну ночь: казалось, он как-то весь съежился. Взгляд был мертвым, глаза глубоко запали. Передвигался он словно старик.
- Я вас узнаю! - сказал он Харту, подняв на него взгляд. - Вы были одним из присяжных.
- Верно, - кивнул Харт.
Коттон открыл было рот, чтобы разразиться ругательствами, но у него не хватило на это сил.
- О'кей. Итак, вы сочли меня виновным, - выдавил он наконец из себя. - Вам доставляет удовольствие прийти сюда, чтобы ворошить старое? "Виновен в убийстве первой степени". Разве не такой вердикт вынесли двенадцать присяжных и вы в том числе?
- Это ты убил Бонни, Гарри? - спросил спокойно Харт. - Не для протокола. Тебе ведь уже хуже не будет. Коттон долго молчал, а потом сказал:
- Я не знаю. Не думаю. Мне кажется, что независимо от степени опьянения такое забыть нельзя. Если бы я не взял эти проклятые бриллианты, у вас в руках не было бы даже мотива преступления. - Он покачал головой, повторив:
- Нет, не было. Хотя мне теперь и все равно, но я не верю, что убил ее.
- Твоя жена Пегги тоже не верила, - сказал Харт. - Во всяком случае, вчера она сказала мне, что ты просто не мог убить Бонни.
Коттон едва заметно усмехнулся:
- Еще бы! Могу поспорить. Я видел, как она сидела в зале суда, наслаждаясь каждой минутой, злорадствуя по поводу того, как мне воздается должное. - Он перестал усмехаться, и его взгляд, так же как и голос, стали унылыми. - Не то чтобы я винил малышку. Полагаю, я доставил ей немало неприятностей.