Подойдя ближе, он услышал знакомые голоса. Прильнул к щелистому забору и увидел Юзика.
Юзик стоял около раскрытого в сад окна. На подоконнике сидела Натка.
— …мы тебя ждали-ждали, а тут Саша прибежал… — неторопливо говорил он. — А что, тебе очень больно было?
— Не очень, — смешно наморщила нос Натка. — Я только уколов не люблю, но доктор сказал, что колоть незачем. — И она беззаботно поболтала в воздухе туго забинтованной ногой.
— Это хорошо, — сказал Юзик. — Конечно, когда всерьёз заболеешь, уколы — штука полезная, но лучше без них.
— Вот именно! — согласилась Натка. — Лучше без них!
Саша вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной насмешливый голос:
— Заборы подпираем?
Перед ним, засунув руки в карманы, стоял Андрей.
Саше захотелось немедленно провалиться сквозь землю, но он продолжал стоять на месте, с глупым видом потирая полосу на лбу, надавленную забором.
— Соболезнование выражаем? — ехидно поинтересовался Андрей и лихо цвыркнул сквозь зубы. — Ну, этот шкет, Юзик, ещё ладно, а ты-то чего вокруг Натки вертишься?
— Ничего я не верчусь! — обиженно набычился Саша. — Ты же сам за ней на речку приходил.
— Так играть не с кем, — пожал плечами Андрей. — Были тут ребята стоящие, да позавчера на сенокос уехали, одна мелюзга в деревне осталась…
— Вот и я смотрю, что пусто…
— А на безрыбье и рак рыба. Мы и пошли Натку искать. А вообще-то, я девчонок терпеть не могу — задаваки глупые!
— Ну, не все, — неожиданно заступился за девчонок Саша. — Натка, вроде, не такая…
— Такая, такая… Задавака и воображала! Меня первым делом воспитывать принялась: то плохо, это нехорошо… Не на того нарвалась!
Из-за углового дома вышла невысокая седая женщина. Она показалась Саше знакомой. Только потом он понял почему: на пожилом тёмном лице женщины неожиданно ярко синели такие же, как у Натки, глаза.
— К Наташе? — приветливо улыбнувшись, женщина распахнула перед ребятами калитку. — Заходите, не стесняйтесь.
Почувствовав, как у него краснеют не только щёки, но и уши и даже шея, Саша как-то неуклюже, боком прошёл в калитку. За ним нехотя двинулся и Андрей.
Вдоль узкой дорожки цвели большие пионы: красные, розовые, белые… Вокруг виднелись ещё какие-то цветы, но Саше некогда было смотреть по сторонам. Он думал и никак не мог придумать, как объяснит Натке и Юзику своё появление. Но Натка, увидев их, обрадовалась и закричала: «Вот молодцы, что зашли!» И Саше сразу стало легко и просто.
С веранды послышался звон чашек, и ребят позвали пить чай. Здесь было уже сумеречно — веранду густо оплёл дикий виноград, и казалось, что сидишь не за столом, а где-то в зарослях сада.
Наткина бабушка внесла большое блюдо с поджаристыми булочками и вазочку золотисто-янтарного варенья. От варенья пахнуло земляникой, и над столом тут же закружились взволнованные осы.
Саша не привык так чинно распивать чаи. Чувствуя, что от смущения пересыхают губы, он сидел в плетёном кресле и с завистью смотрел, как Андрей положил себе полную розетку варенья и аппетитно захрустел булочкой.
Саша тоже потянулся было за вареньем, но тут где-то совсем рядом прозвучали какие-то странные удары: бум! бум! а потом вдруг глухо закуковала кукушка. Уронив от неожиданности ложку, которая стала медленно погружаться в вазочку, Саша уставился на Андрея круглыми непонимающими глазами. Не переставая жевать, Андрей подмигнул с таинственным видом: тут, мол, ещё не такое услышишь!
— Да это же часы с кукушкой! — догадался Саша, и Андрей подтвердил:
— Часы. Я такие недавно в музее видел, в Прибалтике. Мы туда на соревнования ездили.
Андрей принялся рассказывать, как он и его друг Серёга собрались в музей, да опоздали…
— Стоим, а нас не пускают. Такая жалость — музей-то интересный! И опоздали всего минут на пять…
Добродушно улыбнувшись, Наткина бабушка спросила:
— Как же вы узнали, что музей интересный, вы же туда не попали?
Но смутить Андрея было делом нелёгким.
— Да там даже у кассы стояли рыцари в латах и часы вроде ваших, Анастасия Ивановна, — быстрой скороговоркой пояснил он и озорно заблестел глазами. — Кассирша на минуту отлучилась, а Серёга — толк меня в бок. «Смотри, — говорит, — парень какой мощный!» Да так это запросто — хлоп рыцаря по плечу! А тот вдруг зашатался, да ка-ак трахнет Серёгу по голове железной своей ручищей! Он так и сел. Тут кассирша заявилась, руками замахала: «Ах вы, такие-сякие!» Ну, мы ноги в руки — и на улицу!