— Ты не обращай внимания на Яшку. Глупости он говорит. — Она улыбнулась Андрею и хлопнула калиткой.
Андрей долго стоял, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Яшки, потом вздохнул и пошёл обратно. Но шёл он не домой. Он шёл к Гульке.
Гулькина мама стояла у открытого окна и курила. Экран ещё висел в углу на металлической треноге, а проектор стоял на столе, возвышаясь на стопке жёлтых томов Детской энциклопедии. Гулина мама подошла к проектору и включила перемотку. Она задумчиво смотрела на вертящиеся бобины с плёнкой, потом остановила их и, потушив свет, пустила плёнку с середины. И снова на экране появилась плоскодонка, и снова Андрей и Гулька подозрительно и странно копошились на дне лодки. Гулина мама выключила проектор и присела на ручку кресла. Так она сидела некоторое время, задумавшись, потом встала и прошла в комнату Гули.
Гуля был уже в постели. Мать поправила одеяло, поцеловала его и задумчиво спросила:
— А что вы всё-таки там дёргали?
— Мама, не спрашивай, — взмолился Гулька. — Ничего мы не дёргали.
Мама вздохнула, покачала головой.
— Знаешь, Гуля, мне очень не нравится вся эта история с лодкой, — сказала она, но в это время с улицы раздался свист. — Тебя? — спросила мама.
— Меня.
— Иди.
— А можно, я пойду… через окно? Они все через окно ходят.
Мама пожала плечами.
— Ну что ж, если все… если так надо. — И она вышла из комнаты.
Гулька вылез из окна и спрыгнул на тротуар. Накрапывал дождь. Откуда-то из-за угла появился Андрей.
— Что случилось? — спросил Гуля.
— Принеси плёнку, — хрипло приказал Андрей.
— Зачем? — удивился Гуля.
— Надо, — нахмурился Андрей.
— Сейчас? — недоумевал Гулька.
Андрей кивнул. Гулька неуверенно покосился на своего друга, раздумывая, не следует ли ему вернуться в дом тем же путём, каким он оттуда вышел, но, побоявшись показаться недостаточно ловким, он всё же воспользовался дверью.
Андрей стоял под дождём, не пытаясь укрыться. Он был погружён в тяжёлое размышление и терпеливо ждал возвращения Гули.
Гуля появился в окне и осторожно спустился вниз. Вылезать из окна было для него почему-то легче, чем влезать, особенно в присутствии Андрея. На этот раз он был в прозрачном хлорвиниловом плаще, который заставила надеть мама. Вылезать из окна в этом наряде было неудобно, плащ зацепился за какой-то выступ и порвался.
Андрей не обращал внимания на Гулькины неприятности. Он протянул руку, и Гулька передал ему коробочку с плёнкой.
— Айда, — сказал Андрей и быстро пошёл по улице к морю.
Гулька, придерживая полы развевающегося плаща, побежал за ним.
На дикой пристани было темно и безлюдно. Моросил дождь, и ребята пристроились под вытащенной на берег лодкой. Гуля держал в руках плёнку, в то время как Андрей чиркал спичку за спичкой, безуспешно пытаясь поджечь плёнку.
— Не горит, — вздохнул Гуля.
— Какая-то плёнка… не горючая, — проворчал Андрей. — И спички кончились.
— Может быть, зарыть её… в песок? — предложил Гулька.
— А завтра пацаны начнут в песке ковыряться и найдут, — покачал головой Андрей. — Мы её лучше утопим. Ищи камень потяжелее.
И злополучная плёнка Квадрачека была утоплена. Завёрнутая в безрукавку Андрея, опутанная верёвками, с привязанным к ней большим камнем, она была сброшена в воду. И когда по воде пошли круги, Андрей облегчённо вздохнул.
— А вдруг всплывёт? — тихо сказал Гуля.
— Не бойся, не всплывёт, — сердито ответил Андрей и приблизил лицо к Гульке. — Клянись, что ты всю жизнь будешь хранить нашу тайну.
— Клянусь! — шёпотом сказал Гулька.
— И если даже ты доживёшь до тридцати лет…
— Клянусь!
— И если до ста…
— Клянусь!
Ребята помолчали. И Гулька сказал:
— А ты?
— Что я?
— Ну это… если и ты проживёшь до тридцати?
— Конечно, клянусь, — ответил Андрей.
Итак, концы были упрятаны в воду… Злополучная тайна была похоронена навсегда.
На другой день Подушкин пригласил Андрея и Гулю в молодёжное кафе «Ихтиандр». Ребята сидели за столиком под тентом, и Подушкин, разглядывая меню, с независимым видом завсегдатая делал заказ молодому официанту:
— Вот что, дорогой шеф. Сообразите-ка нам три раза по полтораста и три стаканчика газировочки… с сиропом, разумеется. Какой у нас нынче сиропчик?
— Есть ваш любимый мандариновый, — улыбнулся официант.
— Вот и отлично. Действуйте, шеф.
Официант отошёл, и Андрей спросил:
— А денег хватит?
— Я гонорар получил, — гордо откликнулся Подушкин. — Угощаю.