Выбрать главу

– Ну, мне, например, пофиг, – объявил во всеуслышание Джастин, вставая из-за своей парты и направляясь к двери.

– Джастин, пожалуйста, сядь, – сказала Патриция твердым, но спокойным голосом, как умеют многие психотерапевты.

Джастин даже не сбился с шага.

– Я лучше посижу на алгебре, чем буду общаться с вами, уроды. И это о многом говорит.

С этими словами он хлопнул дверью так, что грохот заполнил всю комнату.

Когда ни Нэш, ни Патриция не попытались его вернуть, Сабрина сказала:

– Погодите, мы можем просто уйти?

– Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали, – ровным голосом сказала Патриция. – Но нам нужны добровольные участники. Я не могу удерживать вас здесь и силой заставлять говорить с нами.

Сабрина вскочила, и в тот же момент остальные поспешно встали. Никто не хотел быть последним оставшимся.

Зи выскользнула наружу первой, за ней почти сразу вышла Гэбби, методично просчитывая каждый шаг на пути к двери.

– Простите, – пробормотал, прихрамывая, Эндрю. – Но у меня и правда нет никаких психологических проблем. Если бы вы были врачами, я бы, может, и заинтересовался.

Сабрина бросила на Нэша последний взгляд, надеясь, что ей удается выглядеть собранной, хотя ее руки уже начали дрожать, нащупывая последнюю дозу викодина в кармане куртки. Ее не удивило, что мама не ответила на письмо Патриции. Но она думала, что папа волнуется о ней хотя бы настолько, чтобы, по крайней мере, упомянуть об этом письме. Она сжала губы, заставляя себя не думать об этом, пока средство, приносящее туман и онемение, не подействует на нее своей магией снова.

* * *

Десять минут спустя Нэш осмотрел расставленные по кругу пустые парты и опустевшие стаканы – единственное доказательство того, что здесь вообще кто-то был.

– Вы думаете, это сработало? – скептически спросил он Патрицию.

– Это сработало, – ответила она, собрав со стола карточки с именами и протянув их Нэшу.

– Потому что мы теряем время каждый день, который мы могли бы использовать более эффективно, чем…

– Верь мне, – перебила его Патриция, прежде чем выйти из кабинета.

Нэш предпочел бы иметь ответы, а не веру, но он держал эти мысли при себе. Он молча начал рвать карточки с именами на мелкие клочки, одну за другой.

3

К тому моменту, когда Гэбби Даль вошла в раздевалку, чтобы переодеться к физкультуре, которая шла последним уроком, она уже выкинула из головы провальный сеанс групповой терапии. Поскольку у нее и без того хватало более насущных проблем, вытеснять из сознания все несущественное было очень легко.

Получилось так, что она только начала мыть руки, когда прозвенел звонок, предупреждающий, что вот-вот начнется шестой урок. У нее оставалось всего пять минут – или ей опять запишут опоздание. Над ней уже нависла опасность получить незачет, и это не укладывалось в головах ее родителей.

– Как вообще можно завалить такой предмет, как физкультура?

Гэбби подслушала, как папа ворчливо жалуется маме и вздыхает. Он больше не мог скрывать свое разочарование.

Девушка оставила воду включенной еще ровно на пятнадцать секунд, а потом выключила ее, взяла три бумажных полотенца и тщательно вытерла каждый палец.

Удовлетворившись этим, Гэбби начала отсчитывать двадцать семь шагов к своему шкафчику, тщательно избегая трещин на старом цементном полу. Тут она заметила свое отражение в полный рост в длинном зеркале, вытянувшемся вдоль всей стены. Она была ниже, чем большинство девушек ее возраста, и у нее были пышные светлые волосы, за которыми так легко прятаться.

Она добралась до своего шкафчика, трижды постучала по нему и ввела комбинацию на замочке, открыла обшарпанную металлическую дверь, а потом быстро захлопнула ее. Прежде чем она сможет оставить дверцу открытой и начать переодеваться, Гэбби должна была сделать это еще пять раз – разумеется, если ничто не нарушит эту последовательность.

Примерно в метре от нее несколько девочек столпилось вокруг деревянной скамейки.

– Мои родители так бесятся от этого. Они даже не разрешили мне пойти на футбол в прошлые выходные, – сказала Ханна Фэлпс, натягивая носки.

Захлопывая дверь шкафчика во второй раз, Гэбби задумалась, помнит ли Ханна, что когда-то они дружили. Казалось, это было так давно.

– Я знаю, – согласилась Эмили Прайс. – Мои хотят сами возить меня повсюду. Хочу сказать, я понимаю их. Я не хочу кончить как бедная Лили. Конкретно сейчас я боюсь ходить куда-то в одиночестве. Вот бы они уже поймали того мужика, чтобы мне опять разрешили гулять до полуночи.