- Хватит! Спускайся, будем профессора поднимать.
Тигран хмыкает, делает неопределенный жест рукой — кто на кого учился!
Спускаться всегда проще и веселее, чем дряпаться наверх. Это познаешь в детстве, когда впервые скатишься с горки. Обрезав трос, чтобы не мешал, Данила с друзьями спускаются с завала. Наверху грохочет гром, падают первые капли дождя и порывистый ветер гонит сорванные листья, а то и целые ветви. Здесь, внизу царит полумрак и спокойствие, вроде можно не торопиться, но Данила подгоняет Наронгсака — сеть сгнила, может рухнуть и тогда придется освобождать корабль из пут под проливным дождем и под пристальным наблюдением наемников. Они же не дураки, чтобы самим выпутывать летающий аппарат из сетки!
Суборбитальный транспортер похож на уснувшую хищную птицу — крылья сложены, голова опущена, лапы прижаты. Кажется, что проникнуть внутрь невозможно. Наронгсак подкручивает невидимый ус и легким шагом подходит к машине. Сует руку куда-то под сложенное крыло, слышится тихий щелчок и спящая машина оживает! Сложенные крылья опускаются, выдвигаются турбины, разгибаются лапы шасси. Показалось, что транспортер даже в размере увеличился. Опускается аппарель в хвостовой части. Наронгсак ставит одну ногу на нее, приглашающе машет рукой.
- Артист погорелого театра! - бормочет Тигран, криво улыбаясь.
- Да ладно тебе! - говорит Данила. - Нельзя же все время быть серьезным.
На борту пахнет пылью, пластиком и железом. Наронг садится в кресло пилота, пальцы сжимают штурвал.
- Готовы? - спрашивает он, глядя на приборную доску.
- Давай! - говорит Данила.
Турбины набирают обороты, корпус едва заметно вибрирует. Наронг увеличивает тягу, машина приподнимается над землей и медленно движется вперед и вверх. Предстоит самое сложное — преодолеть завал так, чтобы не зацепиться за свисающие клочья маскировочной сетки. Наронг убирает крылья, оставив лишь малые крылышки для управления. Как только нос транспортера поднялся над гребнем завала, он переводит турбины в положение сорок пять градусов и машина неторопливо движется к выходу. За спиной бушует ураган, вызванный работой турбин, наверху беснуется гроза и льются потоки дождевой воды. Маскировочная сеть тяжко колышется, угрожающе натягиваются канаты, камень стен не выдерживает нагрузки и начинает крошится, постепенно освобождая крепежные клинья. Транспортер переваливает гребень, впереди узкая расщелина, по которой надо пролететь с ювелирной точностью, не повредив машину. Полет усложняется тем, что сетка в некоторых местах порвана, в дыры изливаются потоки воды, в ущелье гуляет ветер и падают камни.
Наронгсак ведет машину с каменным лицом. Потоки воды заливают лобовое стекло, нарушают равновесие, камни гулко стучат по обшивке. До конца сетки какие-то полсотни метров, но они самые опасные. Транспортер буквально ползет над дном ущелья, оставляя после себя раскаленные реактивной струей камни, которые тотчас заливает вода. Клубы пара тянутся вверх, но горячий газ из турбин сбивает их и гонит мутным облаков прочь.
В том месте, где кончается сеть, ущелье сужается. Данила с беспокойством смотрит на пилота — как быть? Наронгсак будто слышит. На мгновение отрывает руку от штурвала, поднимает большой палец вверх — все путем, не дергайся! Сеть заканчивается, на машину обрушивается поток воды. Наронгсак добавляет обороты, кладет машину на бок и задирает нос. Транспортер устремляется вверх, словно пуля, едва не задевая стены корпусом. Вертикальный полет длится считанные мгновения, Данилу так вжало в кресло, что в глазах возникли кровавые круги. Повернув голову он смотрит на Тиграна — тот вообще отключился и ушел в нирвану.
В ореоле радужных брызг и клубах пара машина вырывается из тесноты ущелья и, распарывая воздух турбинами, взмывает в черное небо. Рушится маскировочная сеть, не выдержав камнепада и напора воды. Ущелье превращается в бурлящую горную реку. Мутный поток несет камни, обломки деревьев и клочья разорванной сетки. Небольшую площадку у входа в ущелье заливает. Наемники, которых вызвала Наташа по рации, бегут по колено воде, пытаясь спастись от надвигающейся катастрофы. На поверхности плавает мусор и трупы тех, кто прилетел с девушкой. Разбитый квадролет захлестывает вода, вторая машина висит в метре от поверхности, пилоты с трудом держат ее на месте, порывы ветра сдвигают ее то вправо, то влево. Волны уже достают до края опущенной аппарели, норовя попасть в грузовой отсек.
Наташа стоит на краю, держась рукой за скобу. Ветер треплет волосы, брызги падают на лицо, капли бегут за воротник. Она безучастно наблюдает, как солдаты забираются на аппарель и, обессиленные, ползут в салон на четвереньках. Вой и грохот, от которого закладывает уши заставляет ее бросить взгляд в небо. Огненные полосы работающих в форсированном режиме турбин рассекают тьму, сквозь мутную занавесь дождя видны контуры взлетающего корабля. Девушка едва заметно улыбается, не то радуясь, не то насмехаясь. Тем временем последний солдат вскарабкивается на аппарель, поскальзывается и падает навзничь. По переговорному устройству Наташа отдает приказ пилотам на взлет. Турбины набирают обороты, поднимается туча брызг, квадролет отрывается от земли. Аппарель закрывается, вода плещется в отсек и, устремившись по наклонной к пилотской кабине, растекается по полу обширной лужей.
Наташа садится на свободное место, пальцы касаются мокрых волос, отбрасывая их назад, на лице по-прежнему остается выражение то ли насмешки, то ли радости.
Глава 7.
Суборбитальный транспортер несется над гладкой поверхностью воды словно гоночный болид по трассе Гран-при Монако. Курс на так называемый дикий континент, где живут люди и есть рынок Скорость превышает звук в два раза, высота полсотни метров. За машиной тянется белый след вспененной воды, похожий на инверсию самолета на высоте более десяти тысяч метров. Это демаскирует транспортер и вообще лететь так быстро и так низко смертельно опасно. Любое препятствие — птица там, рыба выпрыгнет из воды (пятьдесят метров, ага!). Даже какашка перелетного баклана может повредить обшивку. Не говоря уже о самом баклане.