- Как индейцы! - говорит Данила, толкая в бок Наронгсака.
- Умелые ребята, - согласился индонезиец.
Переход по лесу недолог. Раттусы выходят на небольшую поляну под раскидистой кроной какого-то дерева, похожего на гигантскую многоствольную акацию. Один из раттусов с размаху стучит по вспученному корню тупым концом копья. Спустя мгновение земля в одном месте приходит в движение, кусок дерна отодвигается, появляется вход в подземелье. Раттусы один за другим спускаются вниз, заталкивая туда подвывающих от страха пленников. Замыкающая четверка раттусов закрывает крышку. Они остаются наверху, их задача спрятать вход, а добираться до стойбища будут поверху. В руках раттусов загораются факелы. Нора идет круто вниз, в полу вырезан ступеньки, вдоль стен уложены самодельные перила из палок, через равные промежутки в стенах торчат колья, к которым привязаны перила тонкими прутиками. Нора сухая, под ногами скрипит песок, деревянные подпорки высохшие и твердые, как камень.
Спуск постепенно выравнивается, узкая нора расширяется плавно переходит в обширную пещеру. Пляшущий свет факелов теряется в темноте, выхватывая из мрака свисающие с потолка корни и выступы на стенах. Черными дырами смотрят провалы, холодно сверкают сколы странных камней, похожих на кристаллы. В пещере царит тишина, нарушаемая дыханием людей, раттусов, звуками шагов и приглушенными стонами пленников
Идти пришлось довольно долго, уже догорали вторые факелы, зажженные раттусами, когда впереди блеснул свет, ослепительно яркий после долгой темноты. От скуки и желания нарушить тишину Тигран попытался заговорить с одним из раттусов, но тот помотал головой и развел руками — не понимаю, мол. Тигран вопросительно посмотрел на Данилу. Тот пожал плечами:
- Может, им нельзя говорить с чужаками?
- Возможно, - согласился Тигран. - Но у меня сложилось впечатление, что он просто не понял меня.
Подземный ход вывел на склон холма. Сразу от выхода начинаются густые заросли низкорослых деревьев, которые плавно переходят в непроходимую — на первый взгляд, - чащу девственного леса, состоящего из громадных, как старые дубы, широколистных деревьев и плотного подлеска.
- Мы почти дома, - говорит вождь, обернувшись к Даниле. - Осталось пройти еще немного. Вас разместят отдельно от племени, в доме для гостей. Этих, - указал он копьем на пленников, - приготовят для казни. Хотите быть зрителями?
- Благодарю, - говорит Данила, слегка наклонив голову. - Но мы устали после перехода. В другой раз, ладно?
- Понимаю, - кивает вождь. - Для вас будет шоком то, что на что спокойно смотрят даже наши дети. Вас проводят в дом.
- Спасибо. Один вопрос — почему твои люди не хотят разговаривать с нами.
- Они не знают вашего языка, - ответил вождь. - И я не знаю. Но у меня есть такой же маленький переводчик, как и у вас. Поэтому мы понимаем друг друга.
- А где ты его взял? - удивился Данила.
- Потом я тебе расскажу и покажу то, что у нас есть с других планет. И объясню, как оно к нам попало. Пока отдыхайте, скоро ночь и надо спать.
Дом для гостей оказался просторных чистым сараем, с широким проходом в центре, а справа и слева разделенным перегородками на комнаты. В каждой располагался лежак, то есть кусок ткани на ворохе сушеной травы, плетеное из прутьев кресло, такой же стол и стул. Умывальник и туалет были общими. В центре высится прямоугольный стол, за которым сразу может поместиться десять двенадцать человек. В помещении сумрачно, единственным источником света служат щели в стенах, сквозь которые внутрь проникает немного солнца.
- Отличная казарма, - высказался Наронгсак.
- Раттусы половыми различиями не заморачиваются, - согласился Тигран.
- Конюшня, - кратко резюмировала Наташа. - Уздечек не хватает.
- Да ладно вам! - укоризненно произносит Данила. - Не пять звезд, но и не голая земля. Для партизан отлично.
Через несколько минут принесли ужин — жареного на углях какого-то зверя, который на вкус оказался ничем не хуже свинины. Наевшись, все заснули крепким сном и никто не услышал воплей и визга казнимых туристов.
Глава 5.
Данила проснулся от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Открывает глаза, медленно оборачивается. Слышится тихий вскрик, приглушенный смех и торопливый топот ног. «Дети! - понял Данила. - Местная мелюзга забралась в сарай посмотреть на гостей племени. Кстати, надо узнать имя вождя, а то неудобно.» Сон на душистой траве после вкусного ужина придает сил и бодрости, как ничто другое. Все еще спят и Данила без помех умывается, приводит себя в порядок и выходит на улицу осмотреться.
Поселок раттусов ничем не отличается от любого другого поселения в лесной глуши. Хижины, сплетенные из палок и прутьев, прячутся в тени раскидистых крон. Крыши покрыты аккуратно уложенными кусками древесной коры. Дверей нет, окна на распашку — сразу видно, что раттусы не знают воровства, имущественного неравенства и зависти. Так жили наши предки, так живут индейцы в лесах Амазонки сегодня. Имущественное неравенство и связанные с ним войны на полное истребление выдуманного врага появляются потом.
Поодаль сбились в стайку дети. На вид лет пяти шести, выпуклые глаза блестят от любопытства и некоторого страха, ведь люди злейшие враги раттусов. Но этих людей привел вождь, он разрешил им пожить здесь, значит друзья. Из дома неподалеку вышла женщина и торопливо увела детей, то и дело оглядываясь на страшного человека. Вздохнув, Данила решительно идет вдоль единственной улицы поселка к самому большому дому, в котором наверняка живет вождь. Или местное правительство.