- Вымокнем, - морщит нос Наташа. - Предлагаю надеть броню, она не пропускает воду.
- Можно, - кивнул Данила. - Но войны вроде нет, нас могут не понять. Лучше связаться с диспетчерской, пусть вышлют машину.
Снаружи ощутимо тянет холодом, стылый воздух буквально вымораживает внутренности транспортера через открытую дверь в грузовой отсек. Наронг тянется к микрофону, но рука застывает на полпути — к откинутой аппарели лихо подкатывает приземистая машина с прозрачной крышей. Из динамика раздается жизнерадостный голос водителя:
- Господа, проходите в салон, Гулям Гейбпарвар ждет вас!
- Вот это другое дело! - оживился Тигран. - А вы броня … нафиг-нафиг!
Он первым устремляется к выходу, за ним идут другие. Последним выходит Наронгсак. Он включает подъемный механизм аппарели и ныряет в теплый салон машины. Раздвижная дверь становится на место, машина трогается и уносится в мутную пелену дождя, рассекая воду словно глиссер.
- Итак, друзья мои, чем порадуете? - спрашивает Гулям, усадив всю компанию за стол. - Судя по вашим лицам, замысел удался. Или что-то пошло не так?
- Типа того, - признался Данила. - Пленников мы привезли, но боюсь, потребуется намного больше времени, чтобы разработать биопрепарат. Наши ресурсы ограничены, а возможности … э-э … людей иного мира очень велики, мы их недооценивали. Можем банально опоздать.
- Пейте кофе по-восточному, - предложил Гулям. - Остынет - будет не то. Так вот, друзья, наши возможности действительно невелики, но! - делает эффектную паузу Гейбпарвар. - Угроза уничтожения общая, инсекты тоже обнаружили у себя резервацию чужеродной жизни. Когда вы улетели, я связался с их руководством и все объяснил. Они, разумеется, мне не поверили — мы ведь друзьями не были! - но к моим предостережениям прислушались и на всякий случай проверили вероятные места расположения резервации.
- Нашли?
- Да. Причем у себя под носом. В смысле недалеко от резиденции правительства. Их совет старейшин - или как он там! - находится в очень живописном месте, в долине, зажатой со всех сторон невысокими горами. В таким местах, как правило, девственная природа, чистый воздух, не досаждают простолюдины и удобно обороняться от желающих сесть в руководящие кресла.
- Как у нас, - криво улыбнулся Данила. - Тоже прячутся и без конца разглагольствую о демократии и незыблемых правах народа.
- Бандитская суть власти везде одинакова, - согласился Гулям. - Так вот, неподалеку была обнаружена уютная просторная пещерка. Живых существ, правда, там не было, зато растений и микроорганизмов предостаточно, так что процесс адаптации шел полным ходом. Удостоверившись в правдивости моих слов, инсекты предложили сотрудничество.
- И вы согласились?
- Я не счел возможным выступать от имени всех, - ответил Гулям. - Решение должно быть общим.
- В каком смысле? Будем проводить референдум?
- А что это такое? - удивленно спрашивает Гулям. - Простите, но мой переводчик не понимает значение слова ре-фе-рен-дум.
- Опрос. Типа — желаете ли вы уступить планету пришельцам из другого мира и стать рабами. Или драться до конца за свою жизнь, - ответил Данила.
- Ах вот что! Боюсь, мы проиграем, - невеселым голосом отвечает Гулям. - Большинство выберет первый пункт.
- Как это? - не понял Данила. - Выберут рабство? Да такого быть не может!
- Еще как может! Подавляющая часть населения живет бедно, смена власти для них ровным счетом ничего не меняет. А информацию о том, что их потом уничтожат, как неполноценных и расово чуждых элементов воспримут как страшилку. Решат, что богатые хотят послать их на убой, а сами спрячутся за их спинами. Вы мол умирайте, а мы посмотрим. Разве на Земле не так?
- Так, - после небольшой паузы произнес Данила с горечью. - В армию в основном идут бедняки от безысходности. Редко кто по призванию. Ну или династия. Дети чиновников и воров продолжают дела отцов и дедов — перекладывают бумажки, болтают и воруют, воруют, воруют … хоть бы одного повесили прилюдно! Из воров выбирают депутатов … вернее, они сами себя выбирают.
- То есть система воспроизводит саму себя? Что же, это непреложный закон природы! - заметил Гулям. - Любая экосистема, как и отдельный живой организм, стремится выжить любой ценой. Именно поэтому советоваться с так называемым народом глупо, ибо народ это толпа, жаждущая дешевой жратвы и бесплатных развлечений.
- Panem et circenses, то есть хлеба и зрелищ, - тихо произносит Тигран. - Это из десятой сатиры Ювеналия, в которой говорится об устремлениях большинства римлян.
- Совершенно верно! Захватчики предложат дармовую развлекуху и химическую еду, которая вкусна, дешева и проста в производстве. А когда народ оглупеет и окончательно станет быдлом, его утилизируют за ненадобностью, оставив малую часть для обслуги. Конечно, некоторым удастся избежать печальной участи, они спрячутся и будут оказывать сопротивление. Как раттусы! Но для оккупационной системы это комариные укусы, изменить уже ничего нельзя. Так что никаких референдумов! Сами все решим.
Ранее утро. Солнце еще только просыпается после долгой ночи, пылающий край высунулся из-за горного хребта, словно хулиган, высматривающий, что бы тут украсть или испортить. Вспыхнули оранжевые облака, подсвеченные первыми лучами. Капли росы сверкнули бриллиантовым блеском и умирающий ночной ветерок колыхнул траву, лишая ее нечаянного украшения. Посадочная площадка дышит испаряющейся влагой, воздух еще холоден и резок, как обычно на рассвете. Под навесом из плотной ткани расставлены стулья, на продолговатом столе высится кувшин с горячим кофе, в ряд выстроены чашки, возглавляет строй сахарница и пузатая емкость для сливок. Гулям задумчиво глядит куда-то за горизонт, откинувшись на спинку стула, рядом с ним верная Стрижа. Данила с друзьями пьет обжигающий кофе, который особенно приятен прохладным утром. Неподалеку аккуратно уложены в ряд металлические ящики, очень похожие на гробы. В них спят тяжелым наркотическим сном пленники. Поодаль стоят боевые машины охранения, солдаты наблюдают за местностью, наводчики держат пальцы на спусковых кнопках пушек и пулеметов. Вот-вот должен появиться транспортный корабль инсектов, чтобы забрать пленников.