«Для того чтобы оставаться одному, нужен очень сильный ум».
Несмотря на то что я жил в глуши, я не был один. Кого я обманываю? Юджи как-то сказал, что работа может быть закончена, может быть закончена, если получится слушать. Если бы. Слушание означает потерю себя, но я и есть тот, кто слушает. Отпустить невозможно, тогда почему бы не сдаться? Потому что даже сдаться невозможно: вы должны быть ограблены, избиты и выброшены голым на улицы неизвестности. По всей вероятности, лишь какое-нибудь божественное стечение обстоятельств может отвлечь это «я» от действия на достаточно долгое время.
«И в этой тишине есть энергия…» – сказал Джидду. А Юджи в этот момент сказал себе: «Что это такое, я не могу знать…» И по-видимому, он сдался, или его «отпустило» коллективное сознание. Он рассказывал Махешу, что в тот момент возник жуткий страх, потому что его мир рушился. Но было уже слишком поздно. Словно со стороны наблюдая за тем, как все катится к обрыву, он сдался и позволил себе упасть в то, чем он всегда был. «Я совершил переход и оказался в том же самом месте. Идти было некуда».
В последней строке своей первой книги «Ошибка просветления» он говорит: «А если вы не хотите никуда идти, откуда взяться необходимости искать дорогу?»
Будь я проклят, если я знал.
К дому подъехало такси и остановилось под ивой. В сумерках за рекой исчезали последние лучи солнца. Пора было идти. Закрыв за собой дверь, я вытащил багаж и попрощался, ни к кому не обращаясь.
Нужно было успеть на самолет, направлявшийся на Западное побережье.
Какое влияние Юджи оказал на мою жизнь? Я стоял на крыльце дома моего друга в северной части штата, наблюдая за грозой и одновременно переживая все свои старые страхи и опасения относительно отсутствия жилья, денег, будущего… и до меня вдруг дошло: встреча с Юджи вытащила меня из заплесневелого чердака на Нижнем Ист-Сайде, мира живописи, писательства, библиотеки культуры, в которых я искал счастье. Благодаря ему я сделал шаг наружу и стал свидетелем чего-то за пределами крошечного фальшивого мирка. Он показал мне, что такое жить полной жизнью. Черт, просто оставаясь собой, он показал мне, что такое жизнь. Я жил не так, как он, но то, что он мне открыл, было огромным в своей всеохватной простоте. Обнаружив Это в его обществе, я стал видеть это там всегда – независимо от того, нравилось мне это или нет. Он жил за границами цивилизации, в простых чудесах запахов, образов и звуков – максимально живое тело, свидетельствующее мир. Помню, в молодости я сделал маленькую штучку с зеркалом, которая гласила: «Ешь небо». Это была попытка сказать, что Вселенная смотрит сама на себя через это живое тело. Переживание Джидду Кришнамурти немного приоткрыло это окно, но по большей части я продолжал жить в рамках своих мелочных амбиций, согласно требованиям, предъявляемым мне обществом. Культура является средством к существованию, заплесневелой справочной библиотекой, полной «школьной логики», используемой для бартера на наше существование, местом, абсолютно чуждым самой жизни. Она не соответствовала его жизненной силе. После встречи с ним никто из моих любимых писателей и артистов, философов с блестящими умами и художников, способных на создание самых искусных шедевров, не мог вписаться в реальность, которую он мне открыл. Он был неопровержимой и бесполезной истиной.
После его смерти все мои страхи остались на месте, но теперь это место было окружено гораздо более сильным ощущением жизни. Несмотря на все страхи, я двигался теперь в нем более плавно. По крайней мере, я двигался. Я видел дверь. А вот смогу я через нее пройти или нет, от меня не зависело.
Луис Броули
Июнь 2010
Престон Холлоу, Нью-Йорк